с тобой произошло в последнее время. Как ты умудрился создать контуры из стихийной Искры, а потом и вовсе соединить основную и дополнительные силы, а после чего еще на одну аттестацию пойдешь. Я тебя, Гронский, в покое не оставлю. И даже не вздумай от меня сбежать.

Георгий едва удержался, чтобы все так же ровно смотреть на собеседника.

— Да уж куда я от вас? Где я еще такое чуткого и всепонимающего руководителя найду?

Он даже не попытался скрыть иронию. Но тут память услужливо подсказала, что их отношения с генералом выправились не так давно и что лучше попридержать свой язык и особо не нарываться.

— На самом деле я уже несколько лет холил и лелеял в своей голове идею, о том, что если постоянно не упускать из сознания рисунок других Искр кроме основной, то они не ослабевают. И все время пытался так или иначе их соединить. И ни разу у меня ничего не получалось. Ни разу! Видимо в моменты острой опасности активировать механизмы, которые я давно выстраивал. Не уверен, что смогу это повторить.

Генерал внимательно слушал, не спуская с него глаз.

— В твоей крови рисунки всех трех Искр одинаковы. Ты этого достиг только силой мысли?

Гронский слегка растерялся.

— Хорошо, Георгий Сергеевич, — Архипов поднялся. — Тебе сейчас вернут смарт. Думаю, уже сегодня уедешь домой. А через семь дней жду у себя. Пообщаемся уже более предметно. До встречи.

Генерал выполнил свое обещание и через несколько часов, после того как медсестра отсканировала все показатели его жизнедеятельности и взяла кровь на определение количества условных единиц Искр и качества рисунка, лечащий врач выписал Георгия из лазарета.

В хранилище Гронскому выдали его вещи, упакованные в защитный бокс.

— Ваша форма, господин полковник. Ее доставили вместе с вами в аэрокапсуле. Фонит от нее сильно. Уровень девятый не меньше, а может и больше, — оповестил его оператор камеры хранения, — когда доберетесь домой, сразу сдайте ее в ваше Управление. Здесь работы на два, а то на три дня затянет.

Все лазареты находились на нейтральной территории и не принадлежали ни к какому государству, поэтому влезать в личное пространство сотрудников других служб не имели право. А форма стража — это не просто одежда, это универсальная защита, подогнанная по всем индивидуальным размерам, настроенная на нужные параметры и чипированная служебной информацией.

Георгий поблагодарил, взял бокс и чуть ли не бегом покинул лазарет. Но на улице его ожидало еще одно проявление неуемной заботы Архипова — аэрокапсула с выделенным пилотом. Гронский аж языком цокнул от умиления. Это же надо как Кирилл Игоревич за него переживает!

Через два часа он был уже в Дранкуре, где прямо с летной площадки взял такси и помчался в больницу, до которой было уже рукой подать. Поэтому Георгий решил нарушить инструкции и не делать крюк через весь город, чтобы сразу ехать в Управление.

По дороге он несколько раз созванивался с Ольгой и знал, что состояние Артема в последние дни чуть улучшилось и возможно скоро они смогут забрать его домой.

— Папа! — сын радостно улыбнулся и попытался сесть. — Ты наконец вернулся.

— Привет, спортсмен! — Георгий обнял мальчика, как бы невзначай помогая ему, подтягивая на подушки. — Я очень спешил. Извини, пришлось задержаться на службе.

— Да мы уже знаем, — хихикнул тихонько Тема, — мама сейчас тебе все расскажет о твоей службе.

— Болтун! — от дверей раздался нарочито серьезный голос Ольги. — Не выдавай моих секретов.

— Прости, Олька, — отец семейства обезоруживающе улыбнулся, — я знаю, что задержался, но там какая-то ерунда вышла…

— Знаю, я твою ерунду, — жена слегка скривила губы, явно показывая, что она начинает злиться, — по всем каналам только о ней и говорят.

Георгий вопросительно поднял брови.

— О Карьере и сколько человек там погибло. И что этот день большинство стран объявило у себя днем траура и памяти.

Он и сам листал ленту новостей, пока был в дороге. И о количестве погибших, и о новых волнах, которые до сих пор распространяет Источник, и о панике, которая поднимается среди людей, и о незапланированном сборе Комитета.

На котором представители Дранкурского Содружества на полном серьезе заявили, что произошедшее в Карьере несомненная провокация со стороны некоторых стран для того, чтобы помешать забрать им Руны, так как опять-таки же некоторые недружественные им государства были против их права на востребование долга. А самое главное обвинение, которое выдвинули представители Дранкура — это то, что повышенное излучение Источника вызвало агрессивные действия террористов, которые пользовались мощным оружием на территории Карьера, тем сам спровоцировав камни на подобную реакцию.

Представители Вестленда хотя на них и не указывали на прямую пальцем, были настолько шокированы подобными обвинениями, что просто покинули заседание, не сказав ни слова.

Комитет потребовал от Дранкура доказательств.

Прямых доказательств не оказалось. Террористов живыми взять не удалось, а идентификация их личностей показала, что все они были наемниками, имеющими гражданство разных государств. Зацепкой было лишь мощное и современное оружие, которым на данный момент оснащены лишь армии некоторых стран. Однако представители Дранкура потребовали у Комитета наложить вето на присоединение Оркли к Вестлендскому королевству до выяснения всех подробностей.

— Опять телевизор смотрели? — придал своему лицу строгое выражение Георгий и сначала глянул на сына, который сделал вид, что испугался и натянул на голову одеяло. Потом перевел взгляд на жену, которая почему-то ребенка не поддержала. — Только папа за порог, и вы сразу от рук отбились. Мне знаете, что дядя Олег сказал? Что мы с вами туземцы, которые не знают о благах цивилизации.

Георгий достал из кармана куртки три билета, которые дал ему Арсенин.

— Кстати он тебе подарок передал. Держи, спортсмен, послезавтра едем.

Глаза Артем засветились и он, радостно схватив билеты, начал внимательно их изучать.

— А Владимир Александрович отпустит? — слегка поник мальчик.

— А с Владимиром Александровичем твоя мама поговорит.

— Ты думаешь он ее послушает?

— А то! — выставив ладонь вперед, заверил его отец. — Ты же знаешь какая она у нас строгая. Я сам ее боюсь.

Вечером Ольга выгнала его из больницы, сказав, что он выглядит чуть краше покойника и что ему надо поехать домой отоспаться и привести себя в порядок, а уже завтра вернуться за ними. Как не хотелось их оставлять, Георгий не мог не признать ее правоту, и оставив семью, поехал домой.

Квартира встретила пустотой и тишиной давно оставленного дома. Он включил свет, тоскливо осматриваясь по сторонам. Завтра вернутся Ольга и Темка и все будет как прежде. Георгий упал на диван в гостиной, так