Несмотря на довольно прохладный день, Виктор Пэтчок вспотел от жары. Он решил, что это все из-за дешевого рыжего парика и давки в подземке. Виктор не боялся, что его арестует полицейский в коричневом кожаном пиджаке. Рикер был так увлечен собственной слежкой, что не оглядывался назад и не замечал собственного преследователя, маленького человека, затерявшегося в толпе.

Поезд остановился на станции «Франклин-стрит» в районе ТрайБеКа. Внезапно детектив исчез из поля зрения Виктора, он лихорадочно принялся тереть глаза, смахивая с лица капли пота. Белая трость выскользнула из его липких пальцев. Он наклонился, чтобы поднять ее и обронил черные очки, которые тут же растоптали другие пассажиры. Виктор поднял очки, трость и прижал вещи к себе. Теперь его глаза застилал не пот, а слезы. Рыдая, он повернулся к человеку справа, тот медленно отступил назад, выполняя общеизвестные рекомендации нью-йоркской полиции: никаких резких движений при встрече с психами.

Пробираясь к выходу, Виктор, притворявшийся слепым, действительно на мгновение потерял зрение, он мчался навстречу заходящим в поезд пассажирам с заплаканными глазами, с открытым от ужаса ртом и размахивал белой тростью. Толпа, как по волшебству, расступалась перед ним. Наконец Виктор выбрался из вагона на платформу, которая показалась ему темной и пустынной, он направился в сторону, где, по его мнению, находился выход, посмотрел наверх и увидел яркий свет.

Виктор мигом поднялся по ступеням, спотыкаясь, тяжело дыша и выбежав на улицу, зажмурился от яркого света. Он разжал кулак, в котором оказались лишь погнутые дужки солнечных очков, но Виктор все равно надел их. Он представил себя бесстрашным невидимкой, но вдруг, заметив Рикера, пришел в ужас.

Рикер шел по улицам района ТрайБеКа, с любопытством озираясь по сторонам, словно турист, осматривающий достопримечательности. Он любил этот город, одновременно ужасный и прекрасный. Поворачивая за угол, он каждый раз переживал новые чувства. Да, он всегда мечтал о Мексике, но никогда бы не решился покинуть этот великий город, которым дорожил. Вокруг не было толкотни, характерной для финансового центра, ТрайБеКа, казалось, не выделялся ничем особенным и в то же время имел собственное достоинство, отличавшее его от всех других районов Нью-Йорка. Глядя на архитектуру и застройки, невозможно было дать четкое определение этому району. За стенами убегающих вдаль домишек и винных погребков могло происходить что угодно.

Рикер обернулся, проверяя, не идет ли кто-нибудь за ним. На мгновение он встревожился, заметив неясные очертания человека, поспешившего скрыться за углом. Рикер не был уверен наверняка: на таком расстоянии зрение могло подвести его, и все-таки он упорно отказывался надевать очки на людях. Ему лишь показалось, что он заметил что-то ярко-рыжее и какую-то белую полосу на черном фоне. Кто это? Очередной из его преследователей, следующих за ним изо дня в день?

Нет, это все нервы, просто нервы. Успокаивая себя этими словами, Рикер направился к новенькому зданию, где располагались офисы различных коммерческих предприятий. На одном из окон висела реклама курсов по самозащите. Если федералам все-таки удалось выследить Джо, эта реклама могла подсказать им первую догадку, чем она занималась по этому адресу. Рикер вошел внутрь и, следуя указаниям Мэллори, остановил лифт на третьем этаже. В конце коридора на двери, ведущей к пожарной лестнице, висела табличка, которую даже Рикер смог бы прочитать с любого расстояния. Огромными буквами было написано, что прохода со стороны лестницы нет. Джо выбрала отличное место, очень умно. Ни один преследователь не рискнул бы воспользоваться лифтом, боясь столкнуться с ней лицом к лицу в коридоре.

Согласно информации, добытой Мэллори, некоторые офисы занимали неизвестные фирмы, не афиширующие свою деятельность. Они снимали помещение на время и платили наличными – явный признак криминальной деятельности. Вполне естественно, что ни арендаторы, ни владелец этого здания, наверняка уклоняющийся от налогов, не докладывали в полицию.

Если бы высокая блондинка с запоминающимися зелеными глазами стала открыто задавать вопросы, Джо немедленно бы узнала об этом и насторожилась. Мэллори пришлось постараться, чтобы добыть информацию тайно, наверняка она была в ярости.

Проходя через холл, Рикер заглянул в зал, где женщины обучались карате: они изображали жертв и нападающих, валили друг друга на коврик и, поклонившись друг другу с утрированной учтивостью, начинали снова. Глупые, они не понимали, что эти тренировки помогут лишь в случае, если настоящий маньяк согласится атаковать по изученным ими правилам. Тогда ему придется дожидаться, пока женщина не двинет ему в нужное место. Вполне возможно, время смилостивится над ними и предоставит шанс ударить в пах еще раз, если они промазали с первого.

Рикер пошел дальше и наконец заметил двух человек – престарелого швейцара и еще одного мужчину, помоложе. Парочка стояла напротив двери, куда направлялся сам Рикер.

– Вы опоздали. Они уже начали, – говорил старик. В руках он держал связку ключей. Не желая мешать встрече, которая уже началась за дверью, швейцар не стал звонить, а отпер дверь ключом из связки. Без колебаний Рикер последовал за молодым человеком, словно и сам был приглашен на встречу. Проходя мимо швейцара, он виновато улыбнулся, словно извиняясь за опоздание.

Перед Рикером возникло несколько десятков дверей, одна из которых вела в офис, арендованный Джо. Бедняжка Мэллори, наверняка ей пришлось прилепить к каждой двери незаконные подслушивающие устройства. Он бы не посмел ее об этом просить, но это был самый надежный способ.

Оказавшись в маленькой приемной, Рикер услышал голос Джо: она поприветствовала вновь прибывшего. Вместо того, чтобы последовать за молодым человеком в следующую комнату, Рикер схватил со стола первый попавшийся журнал и устроился в обшарпанном кресле возле двери, притворившись, что читает. В приемную вошли еще несколько человек. Рикер узнал двоих. Да, Мэллори не ошиблась насчет посетителей Джо.

Маленькая девочка потянула мать за рукав и остановилась возле Рикера.

– Я знаю тебя, – сказала она.

– Мистер Рикер! – радостно воскликнула ее мать. К счастью, голос женщины прозвучал тихо, вряд ли его можно было расслышать в соседней комнате. Женщина схватила его руку и, широко улыбаясь, принялась лихорадочно трясти.

– Спасибо. Огромное вам спасибо, – она погладила девочку по голове. – Уже не та маленькая девочка, которую вы встретили в ту ночь, в ту…

В ту ночь, когда твой муж изуродовал тебе лицо? В ту ночь, когда ты убила ублюдка кухонным ножом?

На носу и подбородке все еще виднелись следы переломов. Рикер хорошо помнил ее раны, потому что чуть ли не первым приехал на место преступления. На кухонном полу были свежие лужи крови, на стенах – кровавые брызги. Убийство признали самозащитой и жену убитого, сразу взявшую ответственность на себя, объявили невиновной. Бригаду по очистке из «Компании Нэда» вызвали на место преступления в ту же ночь, так как матери и ее ребенку больше некуда было идти.