А потом кончились патроны, и я все-таки рухнул на колени, потому что не было больше сил стоять на трясущихся ногах, ноющих, словно опоры старого моста, готового вот-вот развалиться на части.

И оказалось, что упал я вовремя, потому что через мгновение над моей головой просвистело ядро – одно из многих, выпущенных с крепостной стены. Получается, пока я в одиночку, рискуя собственными мозгами, расстреливал из автоматов Дерево Смерти, кремлевские пушкари не теряли времени даром. Перезарядили свои орудия, и выстрелили вновь.

Причем на этот раз гораздо прицельнее.

Теперь уже несколько ядер ударили в переплетение щупалец, не защищенное энергетическим коконом – и страшное живое Дерево перестало существовать. Несколько взрывов, прогремевших один за другим, разорвали его посредине, в месте повреждения кокона, и расшвыряли обрывки щупалец по всей площади. Полупрозрачная энергозащита тут же исчезла, так как более некому было ее поддерживать. Большая часть разорванных щупалец упала на разломанный асфальт, судорожно сокращаясь в агонии, но я заметил, что некоторые экземпляры, сохранившиеся лучше других, скользнули обратно в пролом, из которого они вылезли. Поползли подыхать? Слабо верится. Скорее, отступили с поля боя, чтобы подлечиться и с новыми силами продолжить войну с людьми. Надеюсь, это будет нескоро, так как из меня сейчас боец аховый. Похоже, артефакт, дареный князем, энергию для своего удара позаимствовал у меня. Взял, так сказать, что поближе лежало. И сейчас из меня можно запросто веревки плести, а я даже в морду не смогу заехать тому плетуну хрестоматийных веревок…

Позади меня слышались возбужденные голоса людей, а я все стоял на коленях и смотрел, как медленно осыпаются вниз многочисленные слепки скведов, лишенные центра управления. Те, что были созданы в основном из могильной земли, пропитанной разлагающейся плотью, просто распадались на комья влажной грязи. А те, которых кошмарные щупальца сотворили из трупов, не успевших разложиться до конца, сейчас растекались полужидкой гнойной массой, обнажая пожелтевшие от времени кости. Видимо, резкое прекращение воздействия скведов многократно ускорило процессы разложения, и сейчас гнилая плоть буквально на глазах стекала со скелетов омерзительной, полужидкой массой.

Потом меня подхватили чьи-то руки и потащили куда-то. Куда? А какая разница. Главное, что подальше от могильной вони и огромной лужи гнилой плоти, увеличивающейся прямо на глазах…

Это, конечно, приятно, когда тебя на руках носят. Чисто морально, мол, вот я какой замечательный. А на самом деле тряско, особенно когда народ торопится, оскальзываясь на полужидкой, вонючей плоти мертвецов и спотыкаясь об оскаленные черепа. От той тряски у меня через пару минут желудок твердо пообещал – не прекратится этот навязчивый сервис, извергну давеча проглоченную тушенку прямо на спасательную команду. О чем я и проинформировал несунов:

– Хорош, мужики, благодарствую. Дальше я сам.

– Токо быстрее, – не стали спорить тяжело дышащие несуны. – Скведы твари подлые, могут еще чего удумать.

Я поднялся с плотного плаща, на котором меня тащили четверо дюжих мужиков. Еще двое следом катили мой мотоцикл, периодически с опаской оглядываясь назад. Впрочем, до ворот оставалось метров пятьдесят, которые мы преодолели вполне успешно.

Тело мое, частично парализованное ментальной атакой скведов, почти вернулось в исходное состояние, только пальцы рук и ног еще ломило немного. Спасибо несунам, растрясли меня маленько. Видимо, это и нужно было, чтобы прийти в себя.

Только вот грудь саднила, по которой прошлись костяные когти слепка. И это сейчас главная забота. Мертвяк тот из земли вылез, маникюр свой точно не стерилизовал, стало быть, от столбняка и сепсиса я никоим образом не застрахован.

Наконец за нашими спинами захлопнулись ворота и спасательная команда хором выдохнула с явным облегчением. Понимаю их. Приятного мало хлюпать подошвами по гнили, вытаскивая героя, у которого внезапно отказали ноги.

– Спасибо, – произнес я с чувством.

– Тебе спасибо, – пожал плечами старший группы с усами, свисавшими вниз чуть не до пояса, при этом почему-то отведя взгляд в сторону. – Город, считай, спас. Так что вытащить тебя по-любому нужно было. Это, типа, мы тебе Долг Жизни отдали.

«О как! – подумал я. – Про Долг Жизни, похоже, все осведомлены, во всех мирах. Впрочем, чего удивительного-то? Где появляется Зона, там и автоматом ее правила устанавливаются. А тут, считай, весь мир – одна большая аномальная Зона».

Между тем вокруг нас довольно быстро собралась толпа.

Жители Новгорода стояли, глядя на меня, словно на диковинную зверюшку.

И молчали.

Странно. Я ожидал другой реакции. Ну, если не хвалебных песен с овациями, хлебом и солью, то хотя бы по минимуму – дружелюбных улыбок на лицах.

Но нет, ничего подобного. Стоят, смотрят настороженно, у многих в руках оружие. Хорошо, что не на меня направлено, хотя вскинуть на уровень лица копье или меч для тренированных рук дело доли секунды. Спасатели мои, кстати, тоже как-то незаметно растворились в толпе, оставив наедине с народом меня и мой мотоцикл, поставленный на подножку. А из оружия при мне только «Бритва». Пару пустых автоматов мои спасители потихоньку унесли с собой, а одним ножом против толпы особо не повоюешь. Тем не менее, интересно, что это новгородцев так насторожило?

Наконец, какая-то боевая большеглазая девчонка в кольчуге осмелилась:

– Ты мутант? – спросила строго. Хотя, если честно, вопросительная интонация была выражена слабо. Скорее, это было утверждение.

– С чего такой вывод? – удивился я.

Да, во многих мирах высказывалось такое предположение, что организмы сталкеров мутировали от долгого общения с Зоной. Иначе как объяснить способность нашего брата без вреда для здоровья брать голыми руками и таскать в карманах радиоактивные артефакты, предчувствовать опасность… Или, скажем, мой случай – стрелять так, как никакому нормальному, обычному человеку никогда не научиться.

– Ты прожег поле скведов лучом, вырвавшемся из твоего арта, – девчонка ткнула пальцем в медальон, висящий на моей груди. – Только мутанты и князья умеют договариваться с артами. Но ты не похож на князя.

Можно было, конечно, объяснить юной леди, что к тому лучу я не имею ни малейшего отношения. А то, что я был абсолютно уверен в успехе моего предприятия, ни о чем не говорит. Теперь-то мне понятно – не мое желание, а воля артефакта, подавившая мою волю, вела меня во время безумной атаки на Дерево Смерти. Такое не раз и со многими бывало в Зоне. Найдет сталкер необычный арт, обрадуется добыче – и вдруг ни с того ни с сего шагнет прямо в аномалию. Потом ученые додумались, что разгадка сего феномена проста: аномалия-охотник производит арт-наживку, которая, подавив волю жертвы, ведет ее прямо в смертоносные объятия «жары» или «электрода».

Без сомнения, во время атаки пучка скведов я тоже был инструментом артефакта, подаренного мне князем. А, может, инструментом князя, понявшего, что умирает и не сможет воспользоваться подарком Перехожего. Сказала же девчонка, что князья умеют договариваться с артами. По ходу, правитель Новгорода и договорился насчет того, чтобы пришлый чужак сыграл роль двуногого транспорта, доставив оружие по назначению. Только, похоже, этому транспорту, успешно сыгравшему свою роль, местные жители не особенно рады.