догнали их и все собрались в одну колонну. Когда семигаллы увидели, какая их масса, то многие оробели и, не решаясь вступить в бой, старались укрыться в безопасные места. Видя это, некоторые тевтоны обратились к рыцарю Конраду с настойчивой просьбой дать им первым вступить в бой с врагами Христа и говорили, что лучше со славой умереть за Христа, чем к позору своего народа бесчестно бежать. Конрад, имевший, как рыцарь, и на себе и на коне хорошую броню, с немногими бывшими налицо тевтонами напал на литовцев, и они, испуганные блеском оружия (так как и бог навел на них ужас), отступили в разные стороны. Когда вождь семигаллов увидел, что литовцы, по милости божьей, пришли в такое смятение, он уговорил и своих мужественно сразиться с ними; тут все войско соединилось, литовцы рассыпались всюду по дороге, как овцы{44}, и около тысячи двухсот у них пало от меча.

4. Теодорих Сциллинг из дружины епископа, наткнувшись на сидевшего в санях Свельгата, того, что собирался уничтожить град божий, пронзил ему бок копьем, а семигаллы, увидев, что он бьется в предсмертных судорогах, отрубили ему голову, положили на свои сани, куда они складывали одни головы литовцев, и повезли в Семигаллию{45}.

Перебито было много и пленных эстов, так как и они всегда проявляли враждебность по отношению к сторонникам христианства, и таким образом христиане, вместе с язычниками семигаллами, одержали полную победу над обоими этими народами, то есть литовцами и эстами.

После поражения литовцев и эстов тевтоны с семигаллами возвратились к захваченному у обоих этих народов; добыча оказалась несметной: тут и кони, и скот, и одежды, и оружие. Спасенные, по милости божьей, все возвратились домой здравыми и невредимыми, благословляя бога. 5. Один священник, бывший в то время в плену у литовцев, по имени Иоанн, рассказывал, что там пятьдесят женщин, потерявших мужей, после этого повесились. Это потому, конечно, что они надеялись вскоре же встретиться с ними в другой жизни{46}.

6. (Четвертый приезд Альберта в Ливонию) Возложив знак креста в Тевтонии на многих, господин епископ наконец возвратился на корабли. Он взял с собой брата своего Ротмара из Зегебергского монастыря, так Альберта как властью благочестивейшего папы Иннокентия ему даровано было право брать в каждой обители одного из братьев, кого захочет, в помощь своим трудам.

Итак, ведомые тем, кто повелевает ветрам и морю, пришли в Ригу, где господин епископ, давно ожидаемый своими, и все воинство пилигримов были с почетом приняты. В этом отряде были: полководец граф Генрих из Штумпенгузена, благородный Коно из Изенбурга и множество других рыцарей, и из Вестфалии и из Саксонии, и прочие пилигримы{47}.

7. (Учреждение монастыря в Динамюнде) Пользуясь советом и помощью таких людей, епископ желал расширить вертоград господа в стране язычников и потому в устье Двины в Динамюндэ поместил монастырь цистерцианских монахов и поставил у них аббатом вышеназванного брата Теодориха, а к замку Икесколе послал Конрада из Мейендорфа, которому уже ранее дал этот замок в бенефиций, чтобы от него ливы заранее знали о предстоящем прибыгии епископа с некоторыми пилигримами, доброжелательно приняли бы его, как дети отца, и рассудили с ним о мире и о дальнейшем распространении христианства. 8. (Замыслы ливов в Икскюле. Сожжение Леневардена) Ливы, которые, получив от первого ливонского епископа Мейнарда благодать крещения, издевались над верой христовой и не раз, по их словам, уничтожали ее омовениями в Двине, услышав о приближении епископа, стали вместе с прочими, еще язычниками, готовиться к бегству и на утро, пригласив к себе вышеназванного Конрада, втайне замыслили убить его, но стрела, о которой знают заранее, меньше ранит: Конрад, зная о их хитрости, вышел к ним в полном вооружении, в сопровождении своих и, когда они затеяли длинные разговоры, он на каждый вопрос давал подходящий ответ. Между тем подошли люди, шедшие впереди епископа. Тут ливы, еще более пораженные этим, бросились бежать и, пользуясь лодками, поднялись вверх по реке к замку Леневарден с женами и малыми детьми. Этим они ясно показали, что мало думают о ранее принятом крещении. Пилигримы же, видя, что новообращенные ливы до такой степени заблуждаются и, подобно псам, возвращаются на блевотину, забывая о принятом когда-то христианстве, полные ревности о боге, пустились преследовать бегущих. Скоро однако они заметили, что те, соединившись с другими язычниками из Леневардена, покинули свои деревни и ушли вместе в лесные трущобы. Тогда пилигримы, подложив огонь, зажгли их город. 9. После того пилигримы пошли вверх по Двине, а ливы из замка Аскратэ, услышав о происшедшем, скрылись в безопасные лесные места. Так и случилось, что замок их, по милости божьей, был сожжен, а они, дав заложников, заключили мир с тевтонами и обещали вскоре притти в Ригу и креститься. Впоследствии так и было.

10. (Князь Вячко из Кукенойса заключает мир с тевтонами) Когда король Вячко (Vetseke) из Кукенойса{48} услышал, что пришли таким большим отрядом латинские пилигримы и поселились по соседству всего трех милях от него, добыв через гонца пропуск от епископа, отправился к нему на корабле вниз по реке. После рукопожатий и взаимных приветствий он тут же заключил с тевтонами прочный мир, который, впрочем, недолго продолжался. По заключении мира, простившись со всеми, он радостно возвратился к себе.

11. (Нападение ливов на немцев. Занятие Икскюля немцами) Когда это все кончилось и пилигримы возвращались своей дорогой, на них в густой заросли близ мемекульской дороги{49} жестоко напали ливы из двух городов, Леневардена и Икесколы, однако большой опасности тут не было, и пилигримы, выйдя из этой стычки, прибыли в Икесколу. Они увидели, что этот город, построенный некогда епископом Мейнардом, хорошо укреплен, но стоит пустым, и нашли, что ливы не заслуживают таких укреплений, так как они, правда, были крещены, но до сих пор оставались бунтовщиками и неверующими. Поэтому они ввели Конрада во владение бенефицием и оставили ему кое-кого из пилигримов, людей смелых и готовых к битвам. Чтобы также позаботиться и о хлебе для него — в запас, на случай войны, они сжали созревшие ливские нивы, кто серпом, кто мечом. Жали все при оружии, так как иначе не могли бы выдержать частых нападений язычников. Когда город был полон хлебом доверху, господин епископ, радуясь этому, поручил богу остающихся там, а с другой частью пилигримов ушел в Ригу.

12. Спустя недолгое время после того пилигримы из замка Икесколы вышли