– Слушай, я совсем ничего не понимаю, – сказал он удивлённым, но совершенно нормальным голосом никакого не турка из XV века, а вполне обрусевшего культурного человека. – Где мы были и были ли вообще? Как я к тебе забрёл?

– Брючки свои застегни, тогда и поговорим, – ответила Кристина. Он-то оставался в прежнем наряде, а его шаровары были устроены так, что открывали слишком многое, даже в сравнении с её нарядом.

– У тебя в комнате выпить что-нибудь есть? – спросил он, застёгиваясь и окончательно приходя в себя. С удивлением повертел в руках дамасский (скорее всего) кинжал, отложил его в сторону.

– Ты прости, – сказал он, глядя на нежную кожу её бедер, где могли бы остаться синяки от его пальцев. – Это был словно не я, а тот самый янычар…

Удивительно, как она не обратила внимания – в сне-наваждении у Катранджи была куда более «азиатская» внешность.

– Я сейчас, – в гостиной у них, как в высококлассном отеле, имелся мини-бар с достаточным количеством напитков. Кристина выглянула в коридор – никого, подруги давно спали. Тем более, она представления не имела, сколько в реальном времени длилось её приключение.

Взяла аккуратно, чтобы не звякнуть, несколько бутылок, не глядя на этикетки.

– Пожалуйста, – выставила на стол свою добычу. Понятно, что после столь жуткого стресса мужчине просто необходимо встряхнуться. Да и ей не вредно. Она всё время перебирала в голове возможные варианты случившегося. Нет, это что угодно, только не галлюцинация.

– Как мы туда попали? – В голосе Катранджи звучало искреннее удивление.

– Нет, как ты туда попал? – возразила Кристина. – Я возилась со своим прибором, набирала разные команды и вдруг, словно смена кадра в фильме, – вместо своей комнаты увидела это жуткое кладбище, тебя впереди, и просто пошла следом. После того что с нами вчера произошло, даже не удивилась вначале. И о чудесах этого Замка наслышана, здесь, говорят, может случиться абсолютно всё. А мне приказано не оставлять тебя без прикрытия ни при каких обстоятельствах. Прости, служба есть служба, о другом не говорим… – это она вспомнила страстно-бессмысленные слова, что шептала ему между поцелуями и за которые сейчас было немного стыдно. Разве можно так терять голову? Сейчас Ибрагим по-прежнему казался ей привлекательным мужчиной, но кидаться ему в объятия отнюдь не хотелось.

На всякий случай она встала, надела поверх «ночнушки» армейскую рубашку и застегнула на две верхние пуговицы. Хоть грудь прикрыть. Это отчего-то волновало её больше, чем на две трети обнажённые ноги. Присела на диванчик в трёх шагах от него, не торопясь, тщательно размяв сигарету, закурила.

– Говори!

Теперь она стала очень спокойна.

– Я начинаю догадываться. Перед тем как это случилось, у меня был Удолин. Мы много говорили, в основном, чтобы затуманить главное содержание, на случай, если нас подслушивали. Наконец Константин сказал, что Замок, или Арчибальд, чёрт их разберёт, наверняка в ближайшее время предпримет какие-то действия именно против меня. Я, мол, в их понимании – слабое звено…

Катранджи тоже глубоко затянулся сигаретой, взглядом указал Кристине на рюмку. Она отрицательно мотнула головой, и он выпил в одиночку.

– Знаешь, профессор прав, из вас всех я единственный объект, с которым Арчибальд мог рассчитывать сыграть по своим правилам. Но об этом позже. Удолин пообещал, что может наложить на меня особое заклятие, сделающее меня неподвластным никаким «тёмным силам»…

Ибрагим/Иван старательно отводил взгляд от ног девушки, но он, поблуждав по стенам, будто сам собой возвращался, словно притягиваемый магнитом.

«Нет, точно, перед этими восточными парнями только в парандже ходить», – подумала Кристина, но решила, что начать сейчас одеваться – совсем смешно. Пусть тренирует волю.

– Так вот, «неподвластным никаким тёмным силам», и построено всё на основе тантрических учений, – продолжил Катранджи. – Если совсем примитивно объяснить – излучаемая специально обученными женщинами-ведуньями сексуальная энергия способна нейтрализовать любую другую, причём совсем необязательно понимать это буквально. Эротические фрески на стенах храма Каджурахо обладают огромной магической силой, особые танцы…

– Специфическая русская лексика и некоторые жесты, – добавила Кристина. – Я где-то читала, что индусы от русских произошли, и их санскрит – испорченный старостарославянский.

Катранджи осмыслил это сообщение и продолжил:

– Получается, Удолин оказался прав. Его магия сработала. Я никогда в такие штуки не верил, я рационалист, политик, коммерсант, воин… Сказки «Тысячи и одной ночи» перестал читать лет в двенадцать. Никогда не нуждался в гипотезе о сверхъестественном. Однако последнее время кое-какие взгляды приходится пересматривать…

– Зачем же пересматривать? – удивилась Кристина. – Просто – расширять кругозор. Не помню, кто писал: «Мы похожи на детей, играющих в песок на берегу, а вокруг простирается океан неведомого».

– Скорее всего, так оно и есть, – согласился Ибрагим. – Засыпая, я увидел тебя. Ты была одета точно так, как появилась на кладбище. Шла мне навстречу по цветущему лугу и улыбалась. Я испытал восторг и восхищение…

– Тантрическая жрица? – усмехнулась девушка.

– Почему бы и нет? У индусов они маленькие, толстые, с гипертрофированными формами, у нас – такие…Так вот, я увидел тебя, но не успел ничего сказать. Ты исчезла, и луг, и небо. Я оказался в довольно мрачном помещении, а напротив стоял Арчибальд.

– Вот мы и встретились, Ибрагим-эфенди, – сказал он. – Надеюсь, больше никаких недоразумений у нас с вами не случится. Сделаем одно дело, после чего у меня не будет оснований задерживать кого-либо у себя в гостях. Против желания, само собой, а так живите здесь хоть сто лет…

– Встретились? – удивилась Кристина. – Ты с ним и раньше был знаком?

– Придётся рассказать всё с самого начала, хотя и очень не хочется. Именно тебе. Не та тема…

– Нет уж, говори. Именно мне. А дальше видно будет.

Катранджи вздохнул, потянулся к бутылке, укрепить силы. Кристина снова отказалась.

– Ну, слушай.

… Этот Арчибальд, представившийся сэром Арчибальдом Боулнойзом, одним из сопредседателей широко известного в узких кругах «Хантер-клуба», разыскал Катранджи около двух лет назад в Каире. Этот город, столица королевства обоих Египтов и Судана, считался за пределами Периметра местом довольно безопасным. По крайней мере, европеец с солидными рекомендациями и профессиональной охраной мог чувствовать себя в респектабельных центральных районах относительно спокойно. Ничуть не хуже, чем в Шанхае ХIХ века, в годы опиумных войн.

От имени клуба Арчибальд предложил Ибрагиму совместный проект, суливший куда большую прибыль, чем даже работорговля…

– Ты и работорговлей занимался? – поразилась Кристина.