Элизабет, ничего не понимая, уставилась на Джессику. Джессика посмотрела на Элизабет.

Марианна Уэст взглянула сначала на Неда Уэйкфилда, потом на его жену.

— Что вы сказали? — чуть растерянно спросила она.

Мистер Уэйкфилд довольно засмеялся:

— Дирекция позволила мне объявить об этом сегодня. С этого момента вы полноправный компаньон фирмы. Вся наша сверхурочная работа чего-нибудь да стоила, а?

Так вот в чем дело: папа просто помогал мисс Уэст получить повышение по службе, чего, как он считал, она вполне заслуживала. Элизабет залилась краской, ей было стыдно за свои глупые подозрения. Лицо Джессики выражало полное изумление.

— О боже мой! — наконец опомнилась Марианна Уэст. — Нед! Вы просто чудо! Без вашей помощи у меня бы ничего не получилось.

С этими словами она бросилась на шею Неду Уэйкфилду и расцеловала его. Потом расцеловала и Элис Уэйкфилд.

— Элис, у вас самый замечательный в мире муж!

— А я знаю, — сказала та, улыбаясь, и взяла Неда под руку.

— Ну а теперь, после того как вы узнали эту приятную новость, — сказал мистер Уэйкфилд, — почему бы не закрыть заседание и не пойти ужинать?

Элизабет весело улыбнулась брату с Патрицией, взяла сестру за руку, и они вместе чуть не вприпрыжку двинулись в столовую.

— Бутерброд с сыром и ветчиной и пиво, — сказала Элизабет официантке и опять повернулась к Инид. На другой день после уроков подруги зашли в кафе перекусить.

— Это было нечто, Инид, — говорила Элизабет. — Видела бы ты физиономии мистера Пэтмена и мистера Фаулера! Теперь, по крайней мере, нашему футбольному полю ничего не угрожает.

Вдруг Инид переменилась в лице, заметив что-то у Элизабет за спиной.

— Пойдем отсюда, Лиз. Мне надо домой. — Инид поднялась и взяла портфель.

— Ты что, Инид? Нам еще и заказ не принесли.

— Я обещала маме убраться в комнате.

— Ты убиралась в воскресенье. Я еще тебе помогала, помнишь?

— Да, да. Но мне надо еще кое-что сделать. Пошли!

— Перестань, Инид. Что произошло? Ты что, привидение увидела?

Элизабет повернулась и оглядела бар. За столиком у самой двери она увидела Тодда с Эмили Мэйер.

— Ах, вон что! — сказала Элизабет Инид, почувствовав, что кровь схлынула с ее лица, а руки задрожали. — Зря ты так всполошилась, Инид.

Все равно ведь мимо них пойдем. Да ты не волнуйся.

«Меня теперь все это не касается, но почему мне так больно, когда я вижу Тодда с другой девушкой? — пронеслось в голове у Элизабет. — Ведь я его ненавижу!»

— Может, они просто обсуждают контрольную, — предположила Инид.

— Мне все равно, что они обсуждают, Инид! Тодд Уилкинз ничего для меня не значит.

— Лиз, ты забыла, кто я тебе? Я твоя подруга. Передо мной можно не притворяться.

— Я не притворяюсь. Между мной и Тоддом ничего нет и не будет.

«И никогда ничего не было», — хотелось ей добавить.

Она краешком глаза снова взглянула в их сторону. Почему же так больно видеть, как он улыбается этой невысокой темноволосой девушке? Эмили не только замечательно играла на ударных в школьном ансамбле, но и была просто очень хорошая девушка. Интересно, догадывается ли она, что ей грозит, с горечью подумала Элизабет.

Время тянулось медленно. Наконец официантка принесла заказ, и Элизабет с Инид почти в полном молчании начали есть. Но вот все съедено, можно и уходить.

С высоко поднятой головой и самой ослепительной улыбкой, на какую была способна, Элизабет пошла к выходу, Инид не отставала.

— Привет, Эмили! Вы прекрасно играли на балу. Лучшего ансамбля, чем «Друиды», нет.

— Спасибо, Лиз, — сказала Эмили.

— Здравствуй, Лиз.

— Привет, Тодд. Ну, пока!

Элизабет как ошпаренная выскочила из кафе и бегом бросилась к машине на стоянке. Лишь бы хватило сил не расплакаться.

Конечно, Элизабет и раньше слыхала, что сразу можно не почувствовать боль. Бывает, что боль приходит позднее, но она как-то не поверила этому. В самом деле, прищемишь палец дверью — боль не заставляет себя ждать. Сразу в глазах темнеет. И вот она получила возможность убедиться в правоте этого наблюдения. Увидев Тодда с Эмили, она только через два дня осознала всю горечь этого. Вот тут-то она и поняла, насколько лучше та боль, которая приходит сразу и быстро уходит, потому что эта новая боль, казалось, навсегда поселилась в ее сердце, как птица, которая свила гнездо и не собирается улетать. Она и раньше знала, что все кончено. В общем-то, ничего и не начиналось. Но когда она увидела его с другой, это положило конец всяким надеждам.

И она решила тоже ходить на свидания с другими парнями. Не может же она всю жизнь думать только о Тодде. В пятницу вечером пошла на каток с Кеном Мэтьюзом. Хотя настоящим свиданием это не назовешь: ходила вся команда — отмечали победу над охотниками разжиться землей за счет их футбольного поля. И все-таки Кен зашел за ней, а потом проводил домой — и все под неусыпным взором Джессики. Джессика почему-то думала, что у Кена есть девушка. Если б она точно знала, что нет…

В тот вечер Элизабет строго сказала себе, что с Тоддом покончено раз и навсегда и надо выкинуть его из головы. Но с тех пор не могла больше думать ни о ком другом.

Как-то вечером, после очередного собрания «Пи Бета» дома у Кэролайн Пирс, с которой Элизабет все еще не разговаривала, не в силах простить ее длинный язык, все отправились в кафе «Дэйри Берджер», где как раз собрались члены клуба «Фи Эпсилон», и Тодд в том числе. Элизабет старалась не смотреть на Тодда и могла поклясться, что он делает то же самое.

«Почему он так себя ведет? — спрашивала она себя. — Ведь все кончено, он больше не звонит. Мы избегаем друг друга в школе. Так зачем же он боится даже нечаянно встретиться со мной взглядом?»

Съев по гамбургеру, Элизабет, Джессика и еще три подружки сели в открытый «фиат» и поехали домой — Джессике опять разрешили водить машину.

Сначала отвезли домой Инид и Кару. Когда они высаживали Лилу Фаулер, Элизабет заметила, что их кто-то преследует.

— Что за глупости! — сказала Джессика.

— Говорят тебе, Джес, у нас кто-то висит на хвосте.

Скоро и Джессика заметила преследователя. За ними гнался черный спортивный автомобиль, и расстояние между ним и «фиатом» все сокращалось.

— Ой, Лиз, — выдохнула Джессика, — мне страшно.

— Ерунда. Едем сразу домой.

Но у следующего светофора у Джессики с перепугу заглохла машина, и она не сразу сумела ее завести. Черный автомобиль остановился у обочины впритык к их «фиату». Его хозяин выскочил из машины, подошел и, ухмыляясь, облокотился на дверцу.