звонить. Отныне он в чёрном списке. Меня ещё никогда так не унижали, — взъелась стилист, гордо удаляясь и как бы невзначай столкнулась со Стэном.

— Отличный выбор, — одобрительно кивает консультант, видя, что я наконец определилась. — Платье из новой коллекции. Завезли только сегодня утром. У нас к ним также есть прекрасные туфли

— Где у вас примерочная? — выбросив всё лишнее из головы, я поспешила примерить его. До ужина оставалось всего три часа.

17

Смотрю на своё отражение в зеркале висящем на всю стену в спальне Рагнара. Поворачиваюсь, разглядываю со всех сторон и не хочу думать о том, сколько стоил ему мой сегодняшний лук, в числе которых было не только купленное дорогущее вечернее платье, но и чёрные туфли на высоком каблуке, и сумка. Потраченных денег хватило бы, чтобы осуществить мою детскую мечту о маленьком домике на берегу моря, а он так легко тратится на простой наряд, который возможно одену лишь раз.

Но я совру, если скажу, что не смотрю на себя сейчас с особым трепетом в сердце. Как и любой девочке мне всегда нравилось красиво наряжаться. Нравилось смотреть, как меняется образ в зависимости от смены одежды. Но особенно нравились подобные встречи, потому что только на них родители уделяли мне почти равное количество внимания, сколько и Лоле.

Жаль только, что сегодгя в магазине у меня не было достаточно денег самой всё оплатить. Тогда бы после окончания договора на всех правах забрала бы платье с собой, а так придётся оставить Рагнару. Но да ладно. Хоть один вечер в нём похожу и то хорошо.

Требовательный стук в дверь отвлекает. Возвращает в реальность из мыслей, хотя я уже закончила. Осталось дождаться прихода Рагнара и можно идти.

Не дождавшись ответа Глория заходит в комнату с парочкой футляров в руках. Одаривает меня столь злым взглядом, что ей впору убивать, но внимания на ней не зацикливаю. Я уже поняла, у девушки ко мне какая-то своя личная неприязнь, поэтому самое лучшее, что я могу сейчас, это игнорировать и делать вид, что всё в порядке. Ну, не жаловаться же Рагнару. Ему нет никакого дела до наших отношений.

— Приказано передать, — сухо говорит горничная. Смотрит на моё платье, на красные футляры для украшений, которые сама же принесла и с ещё большей ненавистью убивает глазами. Даже не убивает, а поочерёдно отрывает одну часть тела за другой и сжигает, словно ведьму. — Надень их и спускайся скорей. Он тебя уже минут пять ждёт.

Рагнар здесь? Почему тогда не поднялся сам? И зачем украшения? У меня уже есть подходящие серьги и ожерелье подаренные родителями.

Впрочем ответ получаю сразу, когда вижу название бренда. Это же сумасшествие. Только ненормальный согласится купить у них драгоценности. Там одно кольцо стоит целое состояние. И то, чтобы что-то получить нужно сделать заказ за несколько месяцев вперёд. Я знаю, поскольку Лола уже все уши прожужжала маме с папой об этом бренде. Сутками рассказывала, как хочет коплект украшений именно от них, но заработка родителей не хватало, чтобы оплатить это желание.

По правде наша семья никогда ни в чём не нуждались. Жили мы в достатке. Брендовая одежда, учёба в одной из лучших школ, а после и университетах, квартира в хорошем районе. Всё это у нас было.

Но невозможно владеть абсолютно всеми деньгами. Вот и у родителей была некая грань дозволенного, поэтому пусть они и баловали сестру, но в некоторых вещах отказывали даже ей.

Однако… в последнее время она всё равно умудрялась, где-то доставать то, что хотела. Украшения, телефоны, одежда. И не говорила откуда они. Часто пропадала по ночам, а под утро возвращалась довольной, помятой. И не всегда в той одежде, в которой уходила.

Однажды я спросила, куда она ходит. Родителям сдавать её не стала, а та накричала, что это не моё дело и велела не говорить маме с папой, а когда однажды случайно заметила на её теле странные синяки испугалась не на шутку и всё таки рассказала. После того случая она стала относиться ко мне хуже, чем раньше, а я… Я только начала понимать, что именно это были за синяки. Сейчас всё моё тело исписано точно такими же следами. И их даже больше. Гораздо больше. Рагнар не скупится на "подарки". Каждую частичку моего тела помечает, как свою территорию.

Подхожу к кровати. Открываю одну из бархатных коробочек и щурясь от блеска бриллиантов, осознаю какая разница между ними и теми, что дарили мне родители. Разница качества огромная, но всё же старые больше дороги сердцу. Ведь их мне подарили мама с папой. Даже будь они простой подделкой, я бы не променяла их ни на что.

Однако делаю, что говорят. Меняю украшения, аккуратно положив старые в свой футляр и надеваю новые.

Чувства. Привязанность. Это не имеет значения, когда дело касается работы, но должна признать, разница ощутима. Теперь мой образ идеален. Придраться не к чему. Внешне я точно не подставлю под сомнение репутацию Рагнара, а как вести себя на вечерах прекрасно знаю. Тут родители нас не делили и обучали всему одинаково.

Спускаясь на первый этаж и первое, что я вижу, это широкую спину облачённую в чёрный пиджак. Рагнар стоит спиной ко мне. Разговаривает с кем-то по телефону. Кричит так, что обслуживающий персонал боится лишний раз поднять глаза, но оборачивается услышав шаги. Разглядывает с ног до головы и холодный взгляд резко меняется. Становится дико голодным.

**********

Всю дорогу до места назначения Рагнар не проронил ни слова. Даже, когда я спустилась, он просто взял меня под руку и молча повёл к машине. Моя крохотная белая ладошка, утонула в его огромной смуглой лапе. В тот миг я снова удивилась насколько мы разные. Разные во всём: физиологически, характерами, взглядами, даже цветом кожи. У нас нет ничего общего, но он не отпускает меня. Другой бы уже к этому времени наигрался и отпустил, а Рагнар продолжает держать рядом с собой.

Я не знаю как реагировать на это. Радоваться, что хозяину ещё интересно моё тело, или пугаться. Ведь, когда придёт время уходить, я не уверена, что он подарит обещанную волю. Такой человек, как он, не отпустит понравившуюся игрушку.

Остаётся лишь надеяться на его честность и продолжать выполнять то, что говорят мне. Да и кто знает. Может я надоем ему уже завтра или через неделю.

Мы молча ехали по центру, глядя каждый в своё окно, но