она сама хочет этого, но Злата не собирается менять своего решения, и тогда я беру с нее обещание не ездить по городу в одиночку. Особенно вечером.

Пусть похитителей и поймали, но псих, который шантажировал ее, был все еще на свободе, и мы не знали чего от него ожидать.

— Судя по всему, кем бы он ни был, он не в себе. Ты должна быть очень осторожна, и сообщить мне, если он снова с тобой свяжется.

— Я не буду делать глупости, если ты об этом, — хмуро отвечает она, — Не хочу больше доставлять твоей семье неприятности.

Сколько бы я ни убеждал ее в том, что она здесь не при чем, Злата все еще чувствовала вину за тот случай с похищением.

— Эй, посмотри на меня, — я легонько касаюсь пальцем ее подбородка, вынуждая Злату поднять голову, и она грустно смотрит мне в глаза, — Я уже говорил, ты в этом не виновата. Прекрати себя винить и тем более извиняться.

Она вяло кивнула, но что-то мне подсказывало, что Злата не прекратит. Это грызло ее все эти недели, как и невозможность помочь моей маме, поэтому она как никогда раньше выкладывалась на тренировках и в учебе. В последнее время мне было сложно уговорить ее отложить дела и вот так полежать перед ноутбуком.

Как я и опасался, мамин разговор с Линой и отцом прошел не слишком гладко. Сначала родители собирались поговорить об этом наедине. Мама не была готова рассказать обо всем сестре. Но, словно по закону подлости, она случайно все услышала и, само собой, закатила скандал.

Увы, мы со Златой вмешались слишком поздно.

— Ты правда это сделала?!

Услышав крик Лины, мы переглянулись, и, вскочив с кровати, бросились к дверям.

Сестра стояла в дверном проеме кухни. Отец стоял, отвернувшись к окну, а мама сидела на стуле с опущенными плечами. Судя по покрасневшим глазам, она плакала.

— Лина… — дрожащим голосом позвала мама, но сестра только отмахнулась. Она была в ярости.

— Как ты могла?! Я знаю, отец часто занят, но ты не имела никакого права так с ним поступать! Со всеми нами!

— Лина, тебе нужно остыть.

Я взял ее за руку, пытаясь остановить, но Лина вырвалась из моего захвата и сверкнула полными обиды глазами.

— Только не говори мне, что ты на ее стороне! Ты знал, что они с ее отцом были любовниками?! Это просто мерзко! — она повернулась к маме, указывая на Злату пальцем, — Ты поэтому притащила ее сюда, да?! Не могла оставить единственную дочь своего любовника в интернате?!

Злата будто приросла к полу. На ней не было лица. Она не могла выдавить из себя ни слова и выглядела так, словно вот-вот заплачет, а мама просто рыдала, глотая слезы, и это меня убивало.

— Достаточно, — холодно произнес я, — Ты уже наговорила достаточно. Остановись, пока не сказала того, о чем потом пожалеешь. Злата не имеет к этому никакого отношения. Здесь нет ее вины.

Лина поджала губы. Ее руки были опущены и сжаты в кулаки. Она дрожала от злости и обиды, а к горлу подступали слезы.

— Ну конечно! Злата никогда ни в чем не виновата! Ты всегда на ее стороне! Даже сейчас, когда мы узнали о том, что наша мама спала с ее отцом!

Я молчу, пытаясь контролировать дыхание, но это не просто. Если Лина узнает, что я знал обо всем с самого начала, она меня не простит. Но скрыть правду непросто. Мы слишком долго жили вместе, слишком хорошо знаем друг друга, и в конце концов она обо всем догадывается.

Лина, пошатываясь, отступает назад, как будто ее ударили. Как будто я ее предал.

— Только не говори мне, что ты знал обо всем с самого начала…

Она смотрит на меня, и я молчу. Не могу заставить себя ответить. Тогда Лина переводит взгляд на Злату и направляет на нее всю злость и ненависть, что накопились в ней с того момента, как она подслушала разговор родителей, и мне инстинктивно хочется загородить ее, защитить от собственной сестры и всего мира.

— Ну а ты? Ты тоже обо всем знала, верно? Да как у тебя вообще совести хватило оставаться здесь, в нашем доме, и есть нашу еду после того, что сделал твой отец?! Убирайся отсюда!

— Лина! — рычу я, но Злата останавливает меня, нежно взяв за руку, и, заглянув в глаза, качает головой.

— Она права. Я должна уйти, — тихо отвечает она.

Злата не говорит этого, но я читаю это по ее глазам.

“Мы оба знали, что так будет”.

Лина убегает и запирается в своей комнате, громко хлопнув дверью. Думаю она не выйдет оттуда до завтрашнего дня, или наоборот сбежит и переночует у подруги.

Как бы то ни было, я бросаю виноватый взгляд на маму. В ее глазах все еще стоят слезы, но она улыбается мне, одними губами говоря, чтобы я шел за ней, и мы со Златой идем в ее комнату.

Достав новый чемодан — старый с ее вещами, украденный похитителями, мы так и не нашли, она положила его на кровать, и стала собирать вещи. Их стало намного меньше, так что Злата управилась со всем меньше чем за полчаса.

— Как думаешь, они будут в порядке? — спрашивает она, когда я забираю у нее чемодан, чтобы помочь донести его до машины, — Твоя мама и Лина…

Мой взгляд упирается в стену, за которой находится комната сестры. Из нее орет громкая музыка, и, наверное, будет орать до самой ночи. Я знаю, что просить сделать тише бесполезно, поэтому не трогаю ее. Нам всем нужно остыть.

— Я не знаю.

Самое паршивое в этом было то, что я действительно не знал. Наша семья и раньше переживала кризисы, но такого с нами еще никогда не случалось. Возможно этот кризис она не переживет.

Глава 17

Злата

Когда мы с Кириллом оказались в машине, я позволила обнять себя и наконец дала волю слезам.

Я знала, что будет тяжело, но понятия не имела насколько. А еще, сколько бы Кирилл ни повторял, что это не моя вина, я чувствовала себя виноватой. Я не могла не думать о том, что, если бы я просто забрала документы, никто ни о чем бы не узнал, и все было бы в порядке. Тетя Алина была бы в порядке. И Лина не разочаровалась бы в матери.

Лина… Теперь она ненавидит меня еще больше, и я не