Алекс, который вынужденно был еще и ведущим, затем вынул из пиджака сложенный вдвое лист бумаги, прокашлялся, и добавил: — Пожалуй я начну!

Дорогие Злата и Кирилл!

Честно говоря, я не верю, что сейчас стою здесь с вами. Все эти годы я был уверен в том, что мой друг — безнадежный бабник, и ни одна нормальная девушка на него даже не взглянет!

В ресторане послышались приглушенные смешки. Даже тетя Алина с трудом прятала улыбку, качая головой, а я с нежностью посмотрела на Кирилла. Он сидел рядом, приобнимая меня за талию.

— Но, к счастью для него, он нашел не только умную и добрую, но еще и очень терпеливую девушку! Злата, надеюсь у тебя хватит терпения на этого оболтуса, и вместе вы проживете долгую и счастливую жизнь!

Тост Алекса был встречен аплодисментами, и, наконец, настала очередь Лины.

Прежде чем начать, она бросила на парня какой-то странный взгляд и прищурилась, а затем натянула на лицо улыбку.

— В первую очередь я хочу поздравить своего дорогого брата, и, конечно, Злату! Не всем везет найти того, кто будет поддерживать и дополнять тебя так, как вы поддерживаете и дополняете друг друга! Надеюсь вы будете беречь и любить друг друга так же сильно, как сейчас, до конца ваших дней!

Мне показалось, или это была шпилька в адрес родителей?

Тетя Алина помрачнела, виновато прикусывая губы, ну а ее муж… Он всегда был хмурым.

Закончив тост, Лина куда-то сбежала.

Я не держала на нее зла. Это была первая встреча ее родителей, с тех пор, как ее отец от них съехал, и за весь день они не сказали друг другу ни слова.

Конечно их семью и раньше было сложно назвать счастливой, но все же они были семьей, а сейчас… Сейчас ее родители вели себя так, будто не прожили в браке больше двадцати лет.

Алекс выглядел растерянным. Бросив взгляд на дверь, за которой она только что скрылась, он натянуто улыбнулся и отшутился:

— Похоже наша свидетельница убежала припудрить носик! Предлагаю не откладывать в долгий ящик, и перейти к самому интересному! Танец молодых!

Он махнул диджею, и тот, не теряя времени включил песню, которую мы с Кириллом выбрали для нашего танца. Ту самую, под которую мы танцевали впервые, в клубе на дне рождения королевы универа. А потом… Потом Кирилл встал и протянул мне руку. Вместе мы вышли в центр зала, свободный от столов и стульев. Я взглянула в его глаза и тут же растворилась в них.

Если наш прошлый танец был больше похож на борьбу, на противостояние, то этот был полон нежности. Каждое движение было одновременно признанием и обещанием.

“Я люблю тебя”.

“Я буду любить тебя вечно”.

“Ты всегда будешь для меня много значить”.

“Я сделаю все для тебя”.

“Ты для меня все”.

В тот миг я забыла обо всем на свете. Обо всех трудностях и невзгодах. О всех обидах и размолвках, которые были между нами. О тех днях, когда я была готова рассыпаться на части и думала, что никому и никогда больше не открою свое сердце. Вся боль, все страхи и переживания растворились, и осталась только любовь: бесконечная и нежная.

Он заставлял меня пылать, и чувствовать себя так, будто я парю на седьмом небе от счастья. Он сводил меня с ума, раскрывая мои самые глубинные желания, заставляя трепетать в его руках, выгибаться навстречу его прикосновениям. Заставлял открыться и довериться.

Это было на грани приличия. Дерзко. Нежно. Волнующе. Страстно. Волшебно. И безумно красиво.

Мы страховали друг друга. Ходили по грани, но в самый последний момент не давали друг другу упасть, подхватывая и прижимая к себе, чтобы вновь отпустить, и, закружив, притянуть обратно.

Я водила пальцами по его лицу, по его рукам и телу, пока его руки жадно исследовали меня.

Мое сердце то билось чаще, то замирало. У меня все чаще перехватывало дыхание, и мне нравилось это чувство.

Когда музыка стихла, мы замерли, и, казалось, вместе с нами замерли наши сердца. Весь мир вокруг ненадолго будто перестал существовать, и этот миг был только для нас двоих. Для меня. Для него.

А потом мы поцеловались, и мне показалось, что над нами взорвались сотни фейерверков, рассыпавшись миллиардами звезд.

Наверное это был самый долгий поцелуй в моей жизни. И самый приятный. Впрочем, с Кириллом каждый поцелуй казался таковым. Мне нравилось думать о том, что отныне и навеки нам еще предстоят сотни, нет, тысячи поцелуев, бесконечно много дней…

Такой была наша история: девушки, которая боялась любви, и парня, верящего в то, что он ее недостоин. Девушки и парня, которые прошли через множество трудностей, но все же нашли друг друга, и влюбились.

И, хоть ее не назовешь простой, она была нашей. И у нее был счастливый конец.

В то же время, на парковке

— Лина! Лина, подожди!

Алекс последовал за ней почти сразу, как она покинула зал. Объявил о танце новобрачных, хотя до него было еще двадцать минут, и сбежал. Не мог бросить ее одну.

Он звал ее, но она не останавливаясь, стуча каблуками по сухому гладкому асфальту парковки перед рестораном. Как на зло, туфли терли, замедляя ее.

Так и знала, что нужно было брать другие, удобные, так нет же! Захотелось быть красивой… Для него.

— Оставь меня в покое! — ответила она, не оборачиваясь, — Не хочу никого видеть!

Лина собиралась сесть в машину, но в последний момент он поймал ее за руку, разворачивая, и притянул к себе.

— Пусти меня! Я тебя ненавижу! Всех ненавижу! — всхлипывая, она почти минуту пыталась вырваться из его рук, а затем обмякла и спрятала лицо на его груди.

Она не знала как долго они так простояли, да и, если честно, ей было все равно. Лина не была готова возвращаться. Только не туда. Не могла видеть своих родителей такими, особенно на фоне счастливого брата и Златы.

Лучше бы они развелись. Лучше бы кричали друг на друга. Что угодно было бы лучше этого безразличия.

Алекс будто бы прочел ее мысли.

Не выпуская Лину из объятий, он прошептал:

— Давай сбежим куда-нибудь?

Она подняла на него блестящие от слез глаза и кивнула.