Пруденс перестала дрожать. Она почувствовала страстное желание воспользоваться шпилькой в своей руке. Джейми следовало бы радоваться, что это был не заряженный пистолет.

— Не думаю, что розовая вода именно то, что имел в виду Себастьян. Будь добр, покинь мою комнату.

Насмешливая улыбка Джейми сникла. Он поднялся, пожав своими худыми плечами.

— У тебя никогда не будет повода сказать, что Джейми Грэхем не умеет угодить дамам. Я подумал, что тебе, должно быть, очень одиноко, пока Себастьян укатил развлекаться с другой.

Он направился к окну, бросив на девушку оскорбленный взгляд из-под своих редких ресниц.

— Постой.

Пруденс удивлялась сама себе, ибо любопытство пересилило и гнев, и страх. У нее больше может не быть такой прекрасной возможности узнать что-нибудь о загадочном женихе ее тети.

— Себастьян Керр — его настоящее имя?

Джейми пожал плечами.

— Теперь, да. А раньше он был Керкпатриком. Иногда мы называли его просто Керк. — Тяжело вздохнув, он уселся на подоконник. — И почему каждый раз, когда я нахожусь в спальне девчонки, все заканчивается тем, что я отвечаю на вопросы о нем? — Его голос сорвался на визгливый фальцет. — Какой цвет он любит? Какая его любимая еда? Как удовлетворить его в постели? — Джейми фыркнул. — Если бы я это знал, им бы не было нужды беспокоиться об этом, верно?

— Себастьян будет не очень доволен, узнав, что ты был здесь, не так ли?

Пруденс изобразила милую улыбку. Джейми принял скрытую угрозу, насмешливо ухмыляясь.

— Ты когда-нибудь был в его доме в горах — в Данкерке?

— Ага. Тайни затащил меня туда однажды ночью, когда мы скрывались.

— Как он выглядит?

Джейми пренебрежительно махнул рукой.

— Да сущая дыра: полуразвалившийся замок, громоздящийся на верхушке горы под самыми небесами.

Пруденс села на ковер, скрестив ноги, по-прежнему прижимая к себе подушку.

— Если это такая дыра, почему тогда он рискует всем, чтобы заполучить его обратно?

Но другой, не менее мучительный вопрос остался невысказанным: «Почему он ради этого женится на Триции?»

— Потому что он не хочет, чтобы какой-то вонючий Мак-Кей владел им. Мак-Кеи и Керры — заклятые враги со времени резни у Каллодена. Мама Себастьяна приехала из Франции, чтобы стать женой Мак-Кея. Но папаша Себастьяна похитил ее и сделал своей. Мак-Кей поклялся отомстить. Когда папаша Себастьяна свалился замертво, Мак-Кей захватил замок. Себастьян был тогда еще мальчишкой. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить его.

— Ты знал отца Себастьяна?

— Нет. — Джейми передернуло. — Но Тайни рассказывал мне о нем. Он был гнуснейшим из негодяев, чьи сапоги когда-либо топтали вереск. Ты видела шрам у Себастьяна под подбородком?

Она медленно кивнула, не желая разговаривать с Джейми о ее близости с Себастьяном в хижине арендатора.

— В этом месте папаша кольцом разорвал ему кожу, когда Себастьян осмелился пролить слезу на похоронах своей матери. «Мужчины не плачут», — сказал он ему. А парнишка был совсем еще ребенком.

Пруденс мяла подушку в руках, застигнутая врасплох наплывом противоречивых эмоций.

— Детка? — голос Джейми стал удивительнодобрым.

Девушка подняла голову, часто заморгав, чтобы прогнать подступившие слезы. Он склонил голову набок, с любопытством рассматривая ее.

— Тогда, в хижине, Тайни не понял, что Себастьян нашел в тебе. Ты не совсем в его вкусе, если ты понимаешь, что я имею в виду. Но теперь, кажется, я понимаю. Ты не так уж плоха. Я сначала подумал, что это на тебе он собирается жениться. Это был бы разумный способ обеспечить тем самым твое молчание.

Пруденс задумалась над сказанным. Джейми поерзал на подоконнике.

— Послушай, девушка, будь начеку, когда он поблизости.

Она встала, уронив подушку на пол.

— Почему?

— Ты не знаешь, что говорят о любопытстве и котах?

Джейми провел большим пальцем по горлу.

Пруденс взглянула на своего кота, который терся о ее ноги. Когда же она снова подняла голову, подоконник был пуст, а Джейми бесшумно убегал по лужайке. Девушка долгое время стояла у окна, глядя в темноту бархатной ночи и дрожа под теплым ночным ветерком.

Раздался тихий стук в окно. Пруденс замерла в кровати, затаив дыхание. Тук. Тук. Девушка сжала край одеяла пальцами, раздумывая над мудростью решения натянуть его на голову. «Пожалуйста, только не Джейми! — молча молила она. — Два визита за одну неделю — это много». Стук прекратился. Девушка повернулась на бок, надеясь, что это ей приснилось.

Град камешков ударил в окно, отчего стекла зазвенели. Затем последовало приглушенное ругательство. Пруденс соскочила с кровати, на цыпочках подошла к окну и выглянула в парк, осторожно раздвинув портьеры.

Темная фигура стояла на лужайке под окном в потоке лунного света.

«Но тише! Что за свет блеснул в окне? О, там восток! А Пруденс — это солнце!»

Девушка нырнула за портьеры. Ей, должно быть, это снится, думала она. Как иначе могло случиться, что разбойник с гор стоял под ее окном и, нещадно перевирая, декламировал Шекспира?

«Встань, солнце ясное! Убей луну-завистницу!»…

Пруденс снова выглянула в окно. Театральный шепот Себастьяна был достаточно громким, чтобы разбудить покойных мужей Триции, спящих в фамильных склепах.

— Шшш! Ты сошел с ума, Себастьян! Еще одно слово, и я разбужу тетю.

Укоризненный взгляд, который он бросил на нее, устыдил бы даже отпетого головореза. У Пруденс перехватило дыхание. Она забыла, как ослепительно он выглядел во всем своем шотландском одеянии. Юбка с поясом гармонировала с черно-зеленым пледом, сколотым на плече серебряной брошью.

Пруденс нахмурилась, когда первое впечатление от его внешнего вида померкло.

— Что ты здесь делаешь? Ты ведь должен быть в Эдинбурге.

Себастьян насмешливо поклонился и едва не упал в траву.

— Я остановился в Лондоне, чтобы засвидетельствовать свое почтение королю Георгу.

Пруденс распахнула окно и высунулась наружу.

— Сейчас не время для шуток. Как поступит Триция, если обнаружит тебя на лужайке одетого подобным образом? Что сделает сэр Арло?

— Возможно, подстрелит меня еще раз.

Руки Пруденс, готовые, не медля, захлопнуть обе створки окна, застыли. Во рту у нее пересохло. Это могла быть ловушка. Она единственная в «Липовой аллее», кто знает его истинное лицо. Предостережение Джейми не выходило у нее из головы. Она будет дурой, если выйдет к нему в темноту ночи.