Сейчас это был настоящий мужчина, чье умение сражаться пользовалось спросом, чье будущее принадлежало только ему самому.

И он уже решил, каким будет это будущее.

Теперь он знал, как завоевать руку принцессы, как добиться своей цели. Судьба даровала ему сон и подсказала, что делать. Волшебное ожерелье Ниссы будет принадлежать ему. Подарок его будущей прекрасной жене.

Ничто и никто на этой земле — ни мужчина, ни женщина, ни зверь — не обладает властью, силой или средствами, чтобы встать у него на пути.

Когда прохладная темнота накрыла окрестности, Уиллоу незаметно — насколько это было возможно — проскользнула в полный суеты постоялый двор, известный под названием «Белый боров». После второго дня путешествия, совершаемого в одиночестве, она валилась с ног от усталости. Ей нужно было нормально поесть, потому что завтра она должна была достичь окраины Гиблого леса, где начиналась по-настоящему опасная часть ее путешествия. Сегодня я буду спать на постоялом дворе, в удобной постели, думала она, чувствуя страшный голод и боль в мышцах. Это поможет собраться с силами перед тем, что меня ожидает.

К облегчению Уиллоу, никто в «Белом борове» не обратил на нее особого внимания — ни дородный бородатый хозяин в своем засаленном мундире, ни сельчане, ни такие же, как она, путники, сидевшие там и сям в темном задымленном помещении, пропахшем вареным окороком, горелым салом и пролитым элем. Она замаскировалась под юношу: золотисто-рыжие волосы перевязала тесьмой и спрятала под шапку, стройные формы скрыла под грубой громоздкой коричневой одеждой и накидкой. Вымазала щеки грязью, натянула поношенные сапоги, сгорбилась. В худощавом молодом человеке, который сел за маленький столик в углу и заказал ветчину, картошку и эль, никто не признал красивую стройную женщину с очаровательными бледными веснушками на носу, чьи нежные губы и стройная шея вызывали вздохи желания у бесчисленных поклонников.

Обслуживающая девушка со стуком поставила перед ней на стол тарелку и ушла, не удостоив взглядом. Довольная тем, как гладко все пока идет, Уиллоу с жадностью накинулась на еду, искоса наблюдая за сидевшими вокруг, — и тут дверь трактира с резким стуком распахнулась и на пороге возник очень высокий широкоплечий мужчина с подстриженными черными волосами и окинул помещение долгим суровым взглядом.

Своей осанкой, выправкой и одеждой он походил на солдата. Но не это приковывало внимание к его сильному красивому лицу. У него были самые холодные, самые пронзительные глаза, которые когда-либо она видела, — черные как ночь, и такие же непроницаемые. Они светились умом на смуглом мужественном лице, слишком молодом, чтобы быть таким суровым. Этот человек не мог быть намного старшее ее, на четыре или пять лет самое большее, но выглядел он совсем не как мальчишка. Это был воин — мужчина, привыкший сражаться и побеждать, думала она, мужчина с разумом и сердцем воина. За одно короткое мгновение его взгляд, казалось, успел взвесить и оценить каждого находившегося в комнате, и когда он посмотрел на нее, девушка почувствовала глубоко внутри жаркий сладкий трепет.

Их глаза встретились лишь на мгновение, но она задохнулась, уверенная, что незнакомец догадался о ее маскараде. Не зная, что он может сделать, она уже протянула руку к кинжалу в ножнах, спрятанному под одеждой, но его взгляд миновал ее и продолжил быстрое и внимательное исследование пивного зала.

Он ничего не заметил. Все хорошо. Нет причин, чтобы твое сердце так колотилось, бранила она себя, но судьба распорядилась так, что единственный свободный столик стоял возле нее, рядом с гудящим огнем.

Она с усилием поднесла вилку к губам, когда мужчина прошел мимо и уселся за стол менее чем в пяти шагах от нее. Уиллоу не почувствовала вкуса еды, потому что невольно засмотрелась, как все девушки в зале забегали, засуетились и каждая стремилась первой обслужить его.

— Принесите мне супу, жареную утку и черного хлеба, — заказал мужчина. Голос был глубокий, отрывистый и решительный. — И думаю, я закажу и тебя тоже, прекрасная Ровена, — добавил он со смехом. — Иди сюда, милая.

Девушка, к которой он обратился, пронзительно засмеялась и откинула светлые волосы назад.

— Меня зовут не Ровена, сэр, а Мэтти, — сказала она преувеличенно серьезно, затем взвизгнула, когда мужчина потянул ее к себе на колени. Но, несмотря на крик, она совсем не выглядела недовольной. Она продолжала хихикать и очень широко открывала глаза, в то время как ее руки жадно обвили его шею.

— О, сэр, что же вы такое делаете?

— Узнаю тебя получше. Какая ты милая крошка, — заметил он с усмешкой, которая могла бы растопить снег. — Ты напоминаешь мне Ровену, которую я однажды знавал. Сочная девица. Интересно, ты такая же восхитительная на вкус, как и она, прекрасная Мэтти?

— Попробуйте и узнаете, сэр, — сказала девушка с вызовом и снова захихикала.

Уиллоу стиснула зубы и заставила себя снова обратить внимание на тарелку с едой. Несомненно, бедная Мэтти падет жертвой этой сладкоголосой болтовни и фальшивых комплиментов. По его красивым, ястребиным чертам, худощавому и мускулистому телосложению, твердому и властному виду, который он принимал так же непринужденно, как носил свою накидку, легко можно было догадаться, как он притягивал к себе женщин. Многих женщин.

Только не меня, с удовлетворением подумала Уиллоу, втыкая вилку в окорок. Такие, как он, не могут сравниться с Адрианом.

При мысли о прекрасном молодом светловолосом рыцаре, которого она любила всю жизнь, у нее защемило в груди. Сколько она себя помнила, они с отцом жили в удобном каменном доме на земле, принадлежавшей отцу Адриана, сэру Эдмунду, который благодаря милости короля Феликса был владельцем большого поместья в Бринхейвене и всей прилегающей земли, до самой реки. Уиллоу росла и видела, как гвардеец сэра Эдмунда обучает Адриана всему, чему нужно научиться, чтобы стать настоящим рыцарем, как его отец. И он учился, особенно отличившись тогда, когда перешел под опеку гвардейца самого короля Феликса. Адриан, с его живым умом и благородным характером, легко завоевывал уважение и любовь всех, кто его знал. Он был на десять лет старше Уиллоу, самым любезным и благородным молодым человеком, которого она знала, и несравненно красивым — высокая стройная фигура, густые светлые волосы, которые блестели на солнце, искристые глаза цвета теплого меда. Он всегда относился к ней как к младшей сестре, что одновременно доставляло ей удовольствие и удручало. Ибо она любила его с девяти лет, и даже когда повзрослела, превратившись в красивую женщину, у нее никогда не хватало храбрости признаться ему в любви. Когда ему исполнилось двадцать шесть, а ей шестнадцать, он уехал на войну, а она дала себе обет сказать ему, что было у нее на сердце в тот день, когда он вернется.

Но Адриан погиб в бою. Его отец был убит горем, вся деревня плакала, а Уиллоу не могла унять свои рыдания целую неделю.

Когда слезы ее наконец высохли и она поднялась с постели, окруженная заботой обеспокоенного отца, она знала, что никогда не полюбит другого мужчину, что никто не заденет ее сердце так, как это сделал благородный и любезный Адриан.