Адам взглянул на него с восхищением. Он преклонялся перед этим красавцем брюнетом с глазами тигра, обладавшим уникальным даром соблазнения людей. Дэмиан мог прибегнуть и к своему исполнительскому таланту, и поразить свою жертву широтой и глубиной интеллекта, и сбить любого с праведного пути на греховный, покорив его своей чувственностью. Взгляд Адама соскользнул на фаллос Дэмиана и застыл на нем. Этот орган своего кумира он считал образцом совершенства. Он знал его не хуже, чем собственный, и обожал его не меньше, чем восхитительную любовную орхидею Анны, с розовым пестиком клитора, увенчанным бриллиантом, и лишенными растительности мясистыми лепестками половых губ. Адаму нравилось исполнять поручения супругов, а высшей наградой для него было получить от них разрешение довести себя до оргазма у них на глазах. Он с одинаковым рвением делал минет Дэмиану и петтинг Анне. Вот и теперь он смотрел на его длинный толстый член с вожделением, изнемогая от желания его пососать и отведать спермы.

– Нет, Адам, не сейчас, – угадав его намерения, сказал Дэмиан и, перестав онанировать, потрепал рукой Адама по щеке. – Я должен сберечь свои силы и свой нектар для вечера. Мне предстоит дать урок подлинного секса малышке Джудит. У нее девственная попка и пока еще не раздолбанное влагалище. Я намерен совершить экскурсию в обе ее любовные пещеры.

– Я слегка подготовил ее для вас, господин, – сказал Адам. – Привязал за руки и за ноги к столбикам кровати, отшлепал по попке, слегка размял ее киску, чтобы стала более упругой. В общем, сделал все так, как вы приказали.

– Я очень тобой доволен, Адам. Теперь твоя миссия закончена, я сам займусь ее дальнейшим сексуальным образованием, – сказал Дэмиан.

Несмотря на все протесты Джудит, Келли и Анна настояли на том, чтобы она облачилась в костюм девушки-простушки: длинную юбку в оборках, блузку с округлым вырезом и пышными рукавами, дамские панталончики с вырезом в промежности, чулки в красную и белую полоску и черные туфли без каблуков а-ля Алиса в Стране Чудес.

– Дэмиан придет от такого наряда в безумный восторг, – заверила ее Келли. – Нужно будет только нарумянить тебе щечки и подкрасить губки и реснички.

– Однако вы с Анной почему-то оделись как куртизанки. Я тоже хочу выглядеть светской дамой, знающей толк в сексе.

– Не рассуждай о том, в чем ты не разбираешься, – одернула ее Келли. – Разве может надевать костюм для верховой езды человек, не умеющий владеть кнутом и плеткой? Так что сиди смирно и помалкивай, пока я буду делать тебе макияж. Бери пример с Питера! Он ведет себя как скромная девушка.

– А как еще он может себя вести, напялив на себя корсет и турнюр! А что вы сделали с волосами у него на груди? Побрили или выщипали? – Джудит хихикнула. – По-моему, ему просто жмут женские башмаки, вот он и помалкивает.

– Он копит силы для маскарада, – сказала Келли, завязывая бантом голубую ленту у нее на голове. – Нам всем предстоит трудная ночь. Но ты ничему не удивляйся, положись на Дэмиана и наслаждайся. Во всяком случае, лично я намерена оторваться по полной программе. Этот проклятый компьютер мне осточертел, я имею полное право отдохнуть.

После полудня в усадьбу начали съезжаться гости. Выглянув в окно, Джудит увидела напротив парадного входа множество шикарных автомобилей: «ягуаров», «роверов», «порше» и «БМВ». Несомненно, приятели хозяев особняка были людьми влиятельными и состоятельными.

Первым, кто встретился ей в холле, когда она туда наконец спустилась, был Адам. Встречи с ним она ждала с замирающим сердцем, ощущая стеснение в промежности и груди. Он протянул к ней руки, нежно обнял и тепло промолвил:

– Дорогая Джудит, как ты чудесно выглядишь!

– Благодарю за комплимент, – пролепетала она, сожалея, что одета в наряд инженю, а не во что-то более свободное и рискованное. Однако, оглядевшись, она поняла, что Келли была права, посоветовав ей одеться именно так, а не иначе.

Многие из приехавших на бал дам щеголяли в атласных или кожаных корсажах и ажурных чулках на подвязках, пристегнутых к баскам. Почти все они были без трусиков и бесстыдно вертели голыми задами. Их кавалеры, однако, явились во фраках и галстуках-бабочках.

Но всех переплюнули слуги – Фадиль и Прунелла. Араб был абсолютно наг, если не считать набедренной повязки, но в белом тюрбане. В его сосках и пупке торчали золотые колечки. Мускулистый и поджарый, с блестящей оливковой кожей, он разносил на подносе гостям аперитивы, готовый в любой момент удовлетворить желание любого из них как своим мужским причиндалом, так и анусом.

На Прунелле была надета коротенькая юбочка, оттопыренная сзади, черные ажурные чулки на подвязках и корсет, подпиравший ее пышные груди. На ягодицах у нее были заметны следы от плетки, торчащие соски напоминали спелые вишни, а пухлый ротик был густо намазан красной губной помадой. Любой из гостей мог делать с ней все, что ему вздумается.

– Ну, как тебе нравится твое пребывание здесь? – спросил у Джудит Адам.

Она вздрогнула от его бархатистого сексуального голоса и, облизнув губы, ответила:

– Здесь все несколько необычно. Я еще никогда не встречала такую супружескую пару, как Крессуэллы.

– Они уникальные люди, не правда ли? – сказал Адам, беря с подноса Фадиля два бокала сухого белого вина.

Джудит смущенно потупилась, поймав на себе плотоядный взгляд араба, и покраснела до корней волос, увидев, что у него наступила эрекция. Фадиль любезно улыбнулся ей и многозначительно подмигнул. Джудит отвернулась.

Адам сопроводил ее в столовую, где гостей ожидали столы с разнообразными холодными закусками. На серебряных блюдах были красиво разложены горки черной икры, ломтики семги, ветчины и других мясных и рыбных деликатесов. Рядом стояли вазочки с фруктами и мороженым, а чуть поодаль – бокалы с искрящимся в них шампанским. Повсюду благоухали корзины с цветами, на стенах висели увеличенные копии фотографий, которые Джудит видела раньше в кладовой лавки Адама. Размером в человеческий рост, они производили на зрителей колоссальное впечатление.

Гости неспешно прогуливались по залу, попивая шампанское и любуясь глядящими на них бесстыдницами и шалунами давно минувшей эпохи. Из высоких динамиков, расставленных по углам помещения, лились чарующие звуки вальса. От всего этого Джудит пришла в необыкновенное возбуждение, и ей захотелось танцевать.

Неугомонный Дэмиан организовал для гостей «живые картины» – он расставил вдоль увеличенных фотографий артисток, облаченных в те же наряды, что и модели на снимках, и принявших такие же бесстыдные позы. Джудит подумала, что бедняжкам приходится нелегко: ведь у некоторых из них в естественных углублениях тела находились мужские члены, а другие должны были держать пальчики на своих срамных местах и вдобавок глуповато улыбаться, вытаращив остекленелые глаза.

Заметив Анну, Адам извинился перед Джудит и подошел к хозяйке дома, накладывавшей себе на тарелку различные лакомства. Стоявший рядом с ней Питер меланхолично ел черную икру, зачерпывая ее ложечкой из серебряного ведерка. Джудит окинула рассеянным взглядом зал и увидела, что люди потянулись в музыкальную гостиную. Там был сооружен помост, оснащенный красным занавесом и рампой, напротив помоста стояли стулья, многие из которых были заняты зрителями. За концертным роялем сидел лысый музыкант во фраке, приготовившийся играть.