– Может, она так ее обидела, что всю жизнь плохо дышалось?

– Отличное же мнение у вас обо мне сложилось…

Народ поворачивает ко мне головы. На лицах выражение пойманных на горячем. Собственно, мы все здесь не подарки, и до сегодняшнего дня я думала, что с этим у нас нет проблем. Но, оказывается, есть. Я-то воспринимала наши непростые характеры как должное, но это не значит, что остальные думали так же.

– Рита, сейчас не время для церемоний. – Лина Белова в упор смотрит на меня, и взгляд ее глаз холодный, отстраненный. – Мы все тут суки не из последних, и каждый в состоянии достать кого угодно, а потому примем это как данность и будем двигаться дальше. Значит, Литовченко ты не помнишь совсем?

– Совершенно.

Я не стану говорить им, что была в школьные годы совсем другой. Я долго играла в куклы, вплетала в косы яркие банты, читала сказки и верила, что все на свете устроено хорошо и правильно. А потом кое-что случилось, и все изменилось раз и навсегда. И я тоже.

– Тогда надо выяснить, правду ли сказал Торопов. – Ника рассматривает свои ногти. – Ты можешь точно узнать?

– Думаю, да.

– А что нам это даст? – Галина Николаевна яростно помешивает кофе. – Даже если все так, что с того? Учеба в одной школе не объясняет…

– Нет, вполне может объяснить, чего ей надо от Риты. – Лина явно что-то для себя решила. – Все равно нужно выяснить. Еще следует пообщаться с друзьями Борецкого – кто-то должен был видеть Нину, кто-то должен что-то знать. Рок-группы, как гарнизон, тайны там не держатся. Нужно изучить окружение и позадавать вопросы.

– Думаешь, полиция того же не сделает? – Петька с сомнением смотрит на нас. – Будем путаться у них под ногами.

– О чем ты говоришь! – возмущенно фыркнула Белова. – Бравые менты сейчас просто ищут приемлемого кандидата, на которого можно повесить убийства, другого они не умеют. Найдут какого-нибудь бедолагу и выбьют из него признательные показания. Нам это никак не поможет.

– Но присяжные…

– Петя, в твоем возрасте опасно быть таким наив-ным. – Линка смотрит в окно, губы ее презрительно кривятся. – Поверь мне, я знаю, что говорю.

Действительно знает, потому что ее нынешний почти муж, которого она привезла с собой из Питера, имеет прямое отношение к правоохранительным структурам. И я с ней согласна.

Все, хочу домой. Там, конечно, Маринка, но черт с ней, пусть. А сотовый мог бы и помолчать…

– Слушаю вас.

– Рита, это Игорь.

Ну и что ему надо?

– Чего тебе?

– Я приеду через час. Что купить?

Какое-то время я, зависнув, таращусь в пространство. Игорь Васильевич собирается прийти ко мне в гости? И что он имеет в виду, когда спрашивает насчет покупок? Или мы о чем-то договаривались? А я где была в то время?

– Рита, ты жива?

– Э-э…

– У тебя хлеб дома есть?

– Не знаю.

– Так, с тобой все ясно.

– Но…

– Я еще перезвоню.

Вообще-то я не уверена, что хочу, чтобы он мне звонил.

А правда, чего ему от меня надо? Собственно, Панков-то мне нужен – должна же я знать, что происходит. Да только я жутко устала. Хочется уехать из города – к родителям, к Вадику. Спрятаться бы в родительском доме, и пусть тут все горит синим пламенем… Но я не могу себе этого позволить.

– Рита, у тебя сейчас такое выражение лица, словно по голове чем-то тяжелым стукнули.

Ника так шутит. И я уж совсем было собираюсь сказать, отчего у меня такое выражение лица, но враз прикусываю язык. Нет, не буду ни с кем делиться своими делами. Если никто из них не причастен к происходящему, им ни к чему знать лишнее, а если причастен – тем более.

– Петь, подвезешь меня до дома? Что-то голова разболелась…

– Конечно. Поехали.

Я проработала с этими людьми несколько лет и думала, что знаю их. Возможно, так оно и есть, а потому я не имею права оскорблять их грязными подозрениями.

– О чем ты думаешь? – оживает Петр, отъезжая от офиса. – Пытаешься понять, кто из наших причастен?

Ого! А вот особых мозгов я у него раньше не замечала. Считала, просто хороший парень, и все. По мне, так даже слишком хороший.

– Не знаю, Петь. Заедем в «Ковровый двор», а? Мне нужно купить такой же ковер.

– Не вопрос. Я и занесу. Так ты правда думаешь, кто-то еще из наших не тот, за кого себя выдает?

Мне нечего ему сказать.

Мы заезжаем в магазин, где меня дожидается ковер – точно такой же, как испорченный. Вадик и не поймет, что на полу лежит другой. Потом хороший парень Петька тащит тяжелый рулон на мой пятый без лифта этаж. Я открываю дверь, и мы заходим в квартиру. Тишина не такая, как бывает, когда в помещении никого нет, а я все знаю о тишине, когда-то слушала ее часами и неделями.

– Давай помогу. – Петр снимает ботинки. – А то как ты его одна станешь стелить…

Ну, сегодня я буду не одна, но тебе об этом знать не надо.

Петька приподнимает диван, я засовываю край ковра так, чтобы лег ровно. Одна бы я точно не справилась.

– Все как было, Рита. Вадик ничего не заметит.

– Надеюсь. Правда, ковер не такой серый, как прежний, более голубой, но сын не обратит внимания.

– Вот и отлично. Ладно, Ритулька, я поехал, пока.

Он обувается и выходит, шаги его угасают на лестнице. Я возвращаюсь в гостиную – она снова привычно завершенная. Нет, ковер точно такой, как был, ничуть не голубее.

Маринка сидит в комнате, обхватив колени тонкими руками. Вроде смотрит в окно, но я знаю, что на самом деле она смотрит в никуда. И что мне с ней делать прикажете?

Девушка задумчиво накручивает волосы на палец. Это хорошо, что она наконец начала размышлять над жизнью. Лицо у нее все еще бледное и осунувшееся, хотя Маринка немного поела, поспала и немного успокоилась. Ну да, ведь совсем же маленькая!

– Сейчас сварю ужин. Придет Игорь Васильевич, поговорим и, глядишь, к чему-то придем.

Марина встает и бредет за мной на кухню. Пока я раскладываю принесенную снедь на полки холодильника, находит ведро с картошкой и принимается ее чистить. Вот молодец! Я-то терпеть не могу чистить картошку, а есть люблю, особенно пюре.

– А вы с Игорем Васильевичем… У вас отношения?

У меня едва тарелка из рук не выпала.

– С чего ты взяла?!

– Да так… Вы общаетесь, как давние друзья. И вы ему нравитесь, я вижу.

– Ты ошибаешься. Я знаю следователя пару дней и сильно сомневаюсь, что нравлюсь ему. Но для полицейского он неплохой человек.