Но в то же время плотно завтракающий напротив русский дал толчок для новых вопросов.

«Если к поискам более активно подключится Чернов – мы отыщем разрушитель?»

И в первый раз пульсирующий комочек на схеме мысленного предвидения резво выкатился на середину плюсового отрезка.

Еще несколько изменений вопросов и парочка других заставили поверить, что разгадка кроется где-то рядом. Только вот где это «рядом»? Он может находиться и в пяти и в пятистах метрах, порой дистанционные понятия становились непонятными и размытыми. Поэтому следовало немедленно отрывать коллегу от завтрака и подключать его к поискам. Но вот как это сделать, чтобы и не обидеть, и своих личных секретов не раскрыть? Трудно! Но хоть на что-то намекнуть да придется.

– Господин Чернов…

– Слушайте, – перебил его русский. – А давайте проще, по именам? Тем более за столом.

– Согласен, – не стал упорствовать Бокед. – Так вот, Сергей, как вам понравилась отысканная нами полость с инопланетянином?

Причем он сделал явное ударение на слове «нами», и академик понял, что опять намечается нечто интригующее.

– Приятно работать, когда так конкретно указывают, куда идти. – Он залпом допил сметану из второго стакана и прислушался к своим ощущениям: – Пока вроде сыт… Но с другой стороны, мы никуда не спешим, разве что поспать. Но какой сейчас сон? Значит, можно беседовать и дискутировать прямо здесь. А значит, с радостью жду указаний на новый вектор наших поисков.

– Увы! Вот как раз по этому вопросу я в данный момент и нахожусь в страшном затруднении, – признался Бокед. – Но меня очень воодушевляет тот наш эксперимент с рисунком, когда мы оба выставили почти одинаковые баллы по увиденному и по утверждениям госпожи Монро. Значит, если и дальше рассуждать логически, нам следует гораздо больше доверять своему наитию. Не правда ли?

– Несомненно!

– А в конечном итоге – и друг другу. Правильно?

– И тут спорить с моей стороны будет сущей бессмыслицей.

– Тогда… – сделал короткую паузу Чарли, – попробуйте вы, Сергей, представить себе самую важную задачу поисков для меня на ближайшие полчаса.

Академик всей своей мимикой дал понять, насколько для него подобное задание невыполнимо. Даже руками развел и головой замотал:

– Насколько я знаком с собственными фантазиями – на такое они не способны. Еще ни разу в своей жизни не смог предсказать нечто эдакое. Например, что вон тот бегущий человек упадет метров через пятнадцать – двадцать.

Два взгляда проследили за служащим, который трусцой выбежал из столовой. Понятно, что тот не упал. Но мысль англичанину понравилась.

– А у меня вот иногда нечто подобное случается. Могу продемонстрировать.

– Зачем? – искренне удивился Сергей Николаевич. – Я вам и так верю. Может, сразу к делу?

Не станет же он и свои секреты раскрывать полностью! А вот тратить время на политесы и показушные эксперименты не следовало в любом случае.

– Так даже проще! Так вот, постарайтесь не удивляться, но я уверен, что если вы, Сергей, постараетесь, то обязательно обнаружите разрушитель! – Он немного посидел молча, почти прикрывая глаза, а потом стал продолжать с какой-то маниакальной сосредоточенностью и длинными паузами между предложениями: – И очень скоро. Может, уже в течение ближайших тридцати минут. Мало того, вы можете догадаться об этом, не выходя из этой столовой. Ха! И не вставая с места! Забавно… и невероятно! Вам в этом помогут воспоминания. Воспоминания юности. Нет, уже зрелой молодости! Точно! Вам тогда было… лет… года двадцать три…

К середине этого монолога к их столику приблизилась Лилия Монро и теперь зачарованно прислушивалась к англичанину.

Наконец он не выдержал и ухватился пальцами за виски.

– Уф! Что-то голова раскалывается, все-таки устал сильно.

Тогда как Сергей сидел, словно окаменев, ощущая, как по его спине и по всему телу прокатываются мурашками волны озноба, возбуждения и мистического страха. Остекленевший взгляд его застыл на подошедшей женщине, а сознание бешено металось в воспоминаниях указанной давности. Он поверил каждому слову впавшего в полутранс великого сыщика и, кажется, даже догадался о самой главной тайне коллеги по команде. Но сейчас ему было важно проследить, а затем и отыскать то нечто, которое связывает период жизни в двадцать три года и пребывание именно вот здесь, в Пентагоне. Страшно важно было не упустить ту туманную, мелькнувшую по краю сознания ниточку, вернее, самый ее кончик, поймав за который и потянув можно добраться и до нужного клубочка.

Сделать это оказалось очень трудно.

Настолько трудно, что окружающая действительность смазалась размытым пятном перед глазами, а губы стали непроизвольно шептать вслух:

– Что?! Ну что такого важного я мог пропустить в двадцать три года? Серые будни с самого начала года. Учеба, работа, защита диплома, опять работа. Потом… Евгений… его болезнь. Неужели с ним что-то? Но там тоже была сплошная рутина. Нет, что-то другое. Ага! Вновь на работе! Институт! Вот-вот. Первая командировка на две недели на теплоходе по Черному морю. И там было всего столько… Потом опять Москва. Нет, стоп! Проскочил! Неужели в море? Ага, близко… совсем близко. Чем мы там занимались? Кошмар, сколько тогда нового узнал! Точно! Что-то связанное с моим удивлением…

И словно в немом кинематографе, замедленно движущаяся картинка: молодой Чернов и третий помощник капитана стоят в кают-компании и весело о чем-то переговариваются. Перед ними раздаточная линия, за которой кок накладывает в тарелку приготовленную солянку и протягивает помощнику. Тот ставит ее на поднос. Вопросы, ответы. Неожиданное удивление в памяти Чернова: «Как интересно! А ведь этого я и не знал, хотя так просто и логично». А потом… Нет! Конец ниточки явно в том самом удивлении! Что?! Что за вопрос?! Почему память показывает только изображение?!

И словно по требованию возмущенных киношных зрителей, оператор включает звук, а вся сценка идет в повторе:

– Горячая солянка! Что, кок ее прямо тут и варит?

– Зачем же! – возражает помощник капитана. – Вон там у него за спиной камбуз, горячий пар подведен к котлам и кипятит что угодно. Но и сюда, к раздаче, подведена трубочка с паром. Очень удобно: и горячее, и ни при каких обстоятельствах не подгорит.

Опять мысли стали четкими, чуть ли не осязаемыми: «Отлично! Значит, главную нить ухватил, теперь подтягиваем: там камбуз и здесь кухня! Там кают-компания – здесь столовая! Там пар, а тут… хм… может, и пар, хотя, скорее всего, электричество. Дальше… Там туристы, тут… Да что такое?! Опять назад? Ладно. Там коки, тут повара… Не то. Там котлы и тут котлы… Ближе! Там система пара, вот!!! Система! Единая система обогрева! И котлы!!! Кружочки!!!»

Тело само дернулось, вскакивая на ноги. Горло перехватила спазма прозрения. Стало трудно дышать от пришедшей уверенности, что догадка правильная. Но пятна перед взором не исчезали, а после короткого зажмуривания и вообще превратились все в тот же хорошо знакомый, желанный образ идеальной женщины. Причем теперь уже никаких сомнений не оставалось, кто она такая и что именно она является единым целым с мадемуазель Монро.