— Какой там был ближайший город?

Как Ромул ни ломал голову, ему никак не удавалось припомнить, упоминал ли вообще Бренн название своей родины. Не помогла даже молитва Митре, а за ним Юпитеру. Он открыл было рот, потом закрыл, не проронив ни слова.

Новий шагнул вперед, на ходу вынимая меч из ножен.

— Ты что, и этого не можешь вспомнить? — приторным голосом осведомился он.

— Мы жили неподалеку от Лугдунума, — громыхнул из-за двери голос Бренна.

Никогда еще Ромул не испытывал столь сильного чувства облегчения.

— Это территория аллоброгов, что ли? — глумливо спросил Новий.

— Да. — Бренн вошел в комнату, заставив Кая попятиться. — Была.

Оптат ухмыльнулся.

— Ту кампанию я отлично помню. Ваши деревни пылали, как хворост.

— И среди бабья, которое мы оттрахали, попадались очень смазливые девки, — добавил Новий и несколько раз вставил два пальца левой руки в кольцо, образованное указательным и большим пальцами правой.

Остальные вызывающе расхохотались, и Ромул почувствовал, что его распирает гнев за то, что Бренна подвергают такому унижению.

Галл и сам побагровел от ярости, но сдержался.

А Новий все не желал утихомириться.

— Тогда почему у вас с ним акценты разные? — Он ткнул пальцем в сторону Бренна.

Тот не давал Ромулу возможности что-либо сказать.

— Потому что его отец был таким же римским солдатом, как и вы, поганцы, — рявкнул он. — Потому у него и имя такое. Довольны?

Аммий, Примитив и Оптат злобно взглянули на него, но промолчали. Они были простыми громилами, а не заводилами.

— Так что же насчет отметины? — вновь пошел в наступление Новий.

— Это от гладиуса, — с деланой неохотой ответил галл. — Парень еще не мог толком поднять меч, но, когда ваши напали, тоже попытался сопротивляться. Неудивительно, что ему не хотелось говорить вам об этом.

В конце концов Новий все же растерялся и принялся прикидывать в уме, каким должен был быть Ромул во время восстания аллоброгов, случившегося девять лет назад.

Все сходилось.

— Мы бежали на юг. Работали где придется, — продолжал Бренн. — И прибились к армии Красса. Все наше племя погибло, так что нам было все равно, куда идти, хоть в Гадес.

В римском войске служило много воинов из побежденных племен. Это было обычным делом. В бесчисленных армиях Республики можно было встретить иберийцев, галлов, греков, ливийцев. В последние годы там попадались даже карфагеняне.

Коротышка легионер выглядел разочарованным.

Ромул воспользовался моментом и подвинулся поближе к Бренну. Вместе они производили внушительное впечатление — огромный галл с могучими рельефными мышцами и его молодой друг, пусть не такой громадный, но тоже отлично сложенный. И пусть у Ромула не было ничего, кроме кинжала, они вполне могли постоять за себя, если бы началась схватка. Некоторое время эта пара и пятеро ветеранов пожирали друг друга взглядами.

Новий опустил меч.

— В легионах могут служить только граждане, — презрительно сказал он, — а не всякий сброд из варварских племен вроде вас.

— Точно! — поддержал его Кай.

Они якобы забыли, что в войске Красса была когорта наемников. И о том, что Ромул был наполовину италийцем. И даже о том, что Забытый легион входил в состав не римской, а парфянской армии.

— Так то в Риме, — примирительно ответил Бренн. — А здесь мы получаемся собратьями по оружию. С одной стороны мы, а с другой — парфянская сволочь.

Его слова вроде бы подействовали на ветеранов именно так, как он рассчитывал: те повернулись, чтобы уйти. Новий шел последним.

Ромул улыбнулся галлу и расслабился было. Как оказалось, рано.

Малорослый легионер вдруг остановился в дверях и повернулся. Бренн смерил его злым взглядом, но Новий застыл на месте.

— Странно… — задумчиво сказал он. — Очень странно.

Ромул с ужасом увидел, что Новий уставился на левую ногу Бренна, туда, где на икре отчетливо виднелся лиловый овальный след от ожога.

— Что еще? — крикнул снаружи Кай.

— На той войне проконсул Помптин велел нам ставить пленникам клеймо не на плече, как обычно, а на голени.

— Помню, — донесся ответ. — Ну и что?

Ромул не раз задумывался о том, почему клеймо Бренна стояло совсем не там, где у остальных рабов, но никогда об этом не спрашивал.

— Чтобы было видно, что это именно его рабы, а не чьи-то там еще, — крикнул Новий.

— Лучше расскажи мне что-нибудь новенькое, чего я не знаю, — недовольным голосом откликнулся Кай.

— У этого скота шрам как раз на том месте, где должно было стоять клеймо! — радостно завопил Новий и опять поднял меч. — Он тоже поганый раб!

Прежде чем он успел сделать еще хоть какое-то движение, Бренн рванулся вперед и толкнул недомерка в грудь. Новий вылетел из двери и далеко проехал на спине. Его четыре спутника с испуганными лицами метнулись в стороны.

— Сгинь отсюда, сын грязной шлюхи, — процедил галл сквозь сжатые зубы, — пока я не убил тебя.

— Дрянь, — прохрипел с искаженным злобой лицом Новий. — Вы оба — беглые рабы.

Ромул и Бренн промолчали.

— Феликс, наверно, был таким же, — добавил малорослый легионер, когда остальные извлекли мечи.

— За это бывает только одно наказание, — прорычал Кай.

— Распятие на кресте, — закончил Оптат.

Примитив и Аммий тоже подняли гладиусы. Вся пятерка с ненавистью в глазах уставилась на раскрытую дверь.

В животе Ромула собрался тугой комок. Ему уже много раз приходилось видеть эту зверски жестокую казнь. Медленная, мучительная смерть.

— Только попытайтесь! — прогремел Бренн. Он уже полностью израсходовал все запасы терпения и теперь стоял в двери, как разъяренный зверь. Нескольким тут было не развернуться, и напасть на него сейчас мог только один человек. — Кто первый?

Ни один из ветеранов не пошевелился. Они были подлецами, но не глупцами.

Ромул опрометью кинулся в комнату и схватил скутум и меч. Надевать кольчугу было некогда, но и с таким вооружением он готов был выйти против новых врагов. Возвращаясь к входу, он встретил Бренна.

— Убрались, — проворчал тот. — Но еще вернутся.

— Они расскажут всем. — Ромул изо всех сил боролся с подступающей паникой. Командирам-парфянам не было дела до прошлого солдат, но отношения с соратниками по центурии, вернее говоря, со всем легионом окажутся напрочь испорченными.

— Знаю.

— Что же делать?

— А что тут сделаешь? — Галл тяжело вздохнул. — Быть настороже. Страховать друг друга.