Однако в дальнейшем список поступавших в училище по крайней мере еще один раз редактировался. Это следует из письма, адресованного командиру Архангелогородского резервного батальона, подписанного начальником училища полковником Кудрявцевым и посвященного итогам вступительных экзаменов. На нем стоит дата 22 сентября (5 октября) 1901 года. В приложении к письму имеется «список вольноопределяющимся, командированным в училище для держания приемного экзамена». Приведем их поименно с пометками о выдержании экзамена: «Василий Бабиков, Александр Кутепов: зачислены в общий класс 7 (20) сентября, Петр Ивановский, Сергей Рукин, Михаил Брагин: не выдержали, Николай Подварков: остался за конкурсом, Константин Лыщинский, Владимир Селиверстов, Константин Дементьев, Александр Ласкин, Владимир Карцев, Аким Чечулин: не явились»[156].

Из письма видно, что из двенадцати командированных на экзамен в 9 часов утра 16 августа явилось шестеро. Из них трое, в том числе Александр Кутепов, вольноопределяющиеся первого разряда по образованию, которые поступали в училище на льготных условиях. Из всего списка поступили только двое. Несмотря на льготные условия, не поступил унтер-офицер Петр Ивановский. Из вольноопределяющихся второго разряда не поступил никто. А Николай Подварков, выдержав экзамены, тем не менее «остался за конкурсом».

Известно: в училище в первую очередь принимались успешно сдавшие экзамен вольноопределяющиеся первого разряда по образованию. Прочие принимались по остаточному принципу. Факт этот красноречиво говорит, что шансов на поступление даже у вольноопределяющихся второго разряда было не много, а у прочих категорий военнослужащих они были и вовсе ничтожными.

Можно себе представить состояние Александра перед поступлением в училище. Он догадывался о «подводных течениях» при составлении списков кандидатов. Как знаем мы теперь, а он наверняка не знал, в одной из редакций списка он вычеркнут. Две недели до отъезда в Санкт-Петербург не было никакой ясности. Тем не менее полковник Яхонтов объективно оценил данные Александра, ведь последнее слово оставалось за ним. Претендовали на место в списке наиболее достойные нижние чины, в основном унтер-офицеры из вольноопределяющихся. Кроме того, имелись и особые кандидатуры, например Николай Подварков, скорее всего родственник капитана Подваркова, офицера первой роты Архангелогородского батальона, и Николай Фон-Мунте, сын полковника Максимилиана Иогановича Фон-Мунте-фон-Моргенстиерна, что подтверждается записью в его послужном списке[157]. Именно у полковника Фон-Мунте 19 мая (1 июня) 1901 года принял командование Архангелогородским батальоном полковник Яхонтов[158].

Первоначально командование Петербургского военного округа разрешило Архангельской местной бригаде командировать, кроме вольноопределяющихся первого разряда, только двоих вольноопределяющихся второго разряда, то есть всего пятерых. Участие в экзаменах от Архангельской местной бригады прочих категорий военнослужащих, то есть вольноопределяющихся третьего разряда и охотников, в тот год даже не рассматривалось. Однако впоследствии список этот был значительно расширен и на экзамен были допущены двенадцать человек, правда, шестеро из которых к назначенному времени на экзамен в училище не явились.

К 9 часам утра 16 (29) августа 1901 года Александр Кутепов вместе с пятью своими сослуживцами прибыл в Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище для сдачи единственного экзамена. Без преувеличения, в этот день решалась вся его дальнейшая судьба. Трудно себе представить, как бы выстроилась его жизнь, если бы он в тот день не выдержал экзамен.

Зная его характер, можно с уверенностью сказать, что в случае неудачи он поступал бы в училище на другой год. Так или иначе, Александр Кутепов стал бы офицером русской императорской армии. Но представился бы ему тогда счастливый случай вписать свое имя в историю? Вспомним, что, поступив в училище в 1901 году, он окончил его в 1904-м, когда началась Русско-японская война. А за боевые отличия в боях с японцами он сначала был прикомандирован, а затем переведен в лейб-гвардии Преображенский полк, где в то время образовалась вакансия, что было исключительным случаем. Дослужившись до командира старейшего гвардейского полка весной 1917 года, Александр Павлович Кутепов стал заметной личностью. Таким образом, поступление в училище в 1901 году предопределило весь его дальнейший путь.

7 (20) сентября после успешной сдачи вступительного экзамена Александр Кутепов был зачислен в общий класс юнкером рядового звания[159]. 16 (28) сентября Александру Кутепову исполнилось девятнадцать лет. Предстояли три года учебы.

Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище было открыто 1 (13) декабря 1869 года. Оно находилось в ведении штаба войск гвардии и Петербургского военного округа, на общих основаниях с прочими юнкерскими училищами. Первоначально оно располагалось во флигеле упраздненной в 1869 году военно-чертежной школы на улице Большой Гребецкой (теперь Петроградская сторона, улица Пионерская), дом 18.

В дальнейшем, с развитием училища, ему были переданы и другие части этого здания, где оно и находилось до октября 1917 года, то есть до самого конца своего существования.

Первоначально училище имело одну роту в составе 200 юнкеров и подразделялось на два класса – младший и старший, то есть срок обучения был двухлетним – по одному году в каждом классе. В 1880 году распоряжением Главного управления военно-учебных заведений с целью повышения общеобразовательной подготовки добавлен еще особый приготовительный класс, который, однако, уже в следующем 1881 году был упразднен, и училище вновь обращено в двухклассное. С 1881 года юнкера оканчивали училище со званием подпрапорщик, взамен прежнего портупей-юнкера.

До реформы 1901 года для комплектования армии офицерами существовали военные учебные заведения двух типов:

1. Военные училища, укомплектованные в большинстве своем юношами, окончившими кадетские корпуса. Военные училища выпускали своих питомцев офицерами во все рода оружия в чине подпоручика в пехоту и корнетами в кавалерию. Лучшие выпускники военных училищ могли направляться в гвардию.

2. Юнкерские училища, предназначенные для молодых людей всех категорий и всех сословий. Большинство поступавших не имело законченного среднего образования, что придавало училищу характер второстепенности. Курс юнкерских училищ был двухлетним и меньшим по объему, чем в военных училищах. Выпускники получали чин подпрапорщика в пехоте и эстандарт-юнкера в кавалерии. До производства в офицеры они находились в довольно неопределенном бытовом и служебном положении от 3 месяцев до нескольких лет, в зависимости от воли непосредственного начальства и успешности окончания училища. В некоторых полках в офицерскую среду их принимали не сразу.