Общественное мнение и законодательство не высоко оценивало образовательный уровень юнкерских училищ. Например, вплоть до 1909 года за юнкерскими училищами не признавалось прав среднего учебного заведения, поэтому офицеры, питомцы юнкерских училищ, для поступления в военные академии должны были сдавать экзамен за среднее образование, а вышедшие в запас не могли занимать некоторые гражданские должности. Однако общество явно недооценивало значение юнкерских училищ в формировании всесословного офицерского корпуса. Ведь до их появления в середине 1860-х годов большую часть офицерского корпуса составляли лица, произведенные в офицеры из прежнего звания юнкеров и из старых солдат по экзамену. В послужном списке такого офицера писали, что общее образование получил дома, а военное на службе. По данным, приведенным А. И. Деникиным в книге «Старая армия», к 1890-м годам в пехоте было до 80 % выпускников юнкерских училищ.

Ко времени поступления Александра Кутепова в Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище в нем произошли крупные преобразования. На основании высочайшего повеления от 5 (18) июня 1901 года все пехотные, кавалерийские и казачьи юнкерские училища преобразованы в трехклассные с одним общим и двумя специальными классами, то есть срок обучения юнкеров стал трехлетним, причем программа по общеобразовательным предметам была почти та же, что и программа шести классов средних учебных заведений, которая преподавалась в общем, и частью в первом и втором специальных классах. В этих специальных классах программу по военным предметам довели до размера курса военных училищ[160].

Все поступавшие в пехотные юнкерские училища принимались на полное содержание казны[161]. По закону для производства в офицеры поступление в училища не являлось обязательным. Однако никто из служивших в войсках унтер-офицеров и урядников не мог получить офицерские погоны, не окончив успешно курса юнкерских училищ или не выдержав специального экзамена[162].

Вспомним, что Александр Кутепов, поступив в гимназию с опозданием на год и оставшись на второй год в пятом классе, по окончании шестого класса был на два года старше своих одноклассников. Поэтому, вероятно желая отчасти наверстать упущенное время, он решил поступать в юнкерское училище уже по окончании шестого класса. Об этом пишет в своем очерке и поручик М. А. Критский: «А. П., поступая в юнкерское училище по окончании 6-ти, а не 8-ми классов гимназии, рассчитал, что он выгадывает год, своим же предварительным поступлением в вольноопределяющиеся получал возможность отправки в училище на казенный счет»[163].

С 1 (14) сентября 1901 года Санкт-Петербургское пехотное юнкерское училище было развернуто в четырехротное и состав его был определен в 400 юнкеров, введена однообразная форма одежды. Теперь на плечах юнкеров красовались алые погоны с шифровкою на них – «П. Ю.» и синий околыш на фуражке. В 1902 году состоялся последний выпуск подпрапорщиков[164].

В год поступления Александра Кутепова в Санкт-Петербургское юнкерское училище его начальником был полковник Кудрявцев, которого в 1903 году сменил полковник Владимир Михайлович Воронов[165]. Годовой праздник училища был установлен 9 (22) мая, когда празднуется перенесение мощей Николая Чудотворца, в честь которого и установлен праздник[166].

11 (24) июля 1902 года, после успешного завершения учебы в общем классе, Александр Кутепов был переведен в первый специальный класс, а 7 (20) сентября стал младшим унтер-офицером с исполнением обязанностей фельдфебеля роты с повышением в училищные ефрейторы. 20 июня (3 июля) 1903 года Александр перешел во второй специальный класс, а 21 июня (4 июля) 1903 года был удостоен звания младшего портупей-юнкера[167].

Как проходил учебный день в юнкерском училище?

Представить живую картину учебы и быта юнкеров помогут нам воспоминания Антона Ивановича Деникина:

«6 часов утра… Резкий треск барабана прерывает сладкий утренний сон. Бежим в «курилку» – чистить сапоги и одежду, потом – к умывальникам. По пути – отделенная загородкой божница; перед иконами – несколько человек; только в дни экзаменов там полно молящихся. И все паникадила уставлены свечами…

Труба. Строимся. Расчет по порядку номеров – для распределения по столам. Строем – вниз, в столовую. Рвем зубами превкусный, свежий белый хлеб и глотаем приторно-сладкий теплый чай. Потом – строем наверх. Расходимся по классам».

День начинался с занятий в классах по общеобразовательным и специальным военным предметам.

«Но вот – сигнальная труба, и книжная премудрость с особой поспешностью летит в сторону. «Строиться к завтраку!» Едим быстро и жадно. Небольшая перемена.

– Собираться на строевые занятия!..

Начало строевой подготовки…

Летом – на плацу или в поле, зимою – в казематах…

Стоит оглушительный гул голосов. Ходят по всем направлениям молодые юнкера, резко «печатая» шаг.

Одиночное обучение и гимнастика скоро преображали бывших гимназистов, семинаристов, студентов в заправских юнкеров, создавая ту особенную военную выправку, проявлявшуюся во всем – в походке, в манере держать себя и говорить, которая не оставляла многих до старости, до смерти и позволяла отличить военного человека под каким угодно одеянием…