— Ничего страшного, ничего страшного, — приговаривал Проказник. Лишь один раз воскликнул «Оп-ля-ля!», когда Чистотел по плечи провалился в болото.

Вскоре посветлело, взошла заря, и после короткой летней ночи снова наступил день. Когда солнце выкатилось на небо, Эль-Ахрейра стал пристально вглядываться в даль, пытаясь разглядеть очертания берега, но перед ним расстилалась все та же унылая топь.

«Сколько они еще протянут без пищи? Хватит ли у кроликов сил добраться до суши?» — беспрерывно думал Эль-Ахрейра. Если кроликам предстоит еще один день пути, то вскоре они сами разобьются на группы: в одной будут только сильные и выносливые, в другой — старые и слабые. Или, что еще хуже, некоторые могут отколоться от общей массы и поодиночке пуститься на поиски пропитания, блуждая по вязкой пустоши. И тогда им конец!

Эль-Ахрейра поведал о своих опасениях и страхах Лопуху и Чистотелу и предложил им снова влиться в колонну, чтобы сплотить дух кроликов.

— Не знаю, послушают ли они меня, — засомневался Чистотел. — Они привыкли делать, что хотят. Скажу вам правду: слишком долго они жили безо всяких забот и хлопот.

Эль-Ахрейра не нашел, что сказать ему в ответ. Он уже собирался сменить Проказника на посту, как вдруг на болото села цапля и, хлюпая по болотной жиже, принялась разгуливать рядом с кроликами. Настроена она была далеко не дружелюбно.

— Какого черта вы приперлись сюда, недоумки? — надтреснутым голосом гаркнула цапля. — Это мое болото! И принадлежит оно только мне и моей семье! Нам не нужны здесь никакие кролики! Убирайтесь отсюда немедленно!

Эль-Ахрейра попытался объяснить злобной птице, что именно этого они и хотят. Он рассказал цапле о нашествии крыс и о вынужденном бегстве посреди ночи.

— Значит, вы хотите как можно скорее выбраться отсюда? — прохрипела цапля. — Если вам здесь больше ничего не надо, я, так и быть, покажу вам дорогу к берегу.

— Мы были бы счастливы, если бы вы взяли на себя роль проводника, — попросил птицу Эль-Ахрейра. — Но не забывайте, что кролики не умеют плавать. И шлепать, как вы, по болоту они тоже не могут, потому что ноги у вас длинные, и те места, где вода вам по колено, для них смертельно опасны. А далеко ли до берега?

— Да нет, не очень, — буркнула цапля.

— Это самая радостная весть, которую я когда-либо слышал! — воскликнул Эль-Ахрейра.

Цапля возглавила колонну, а Эль-Ахрейра пошел за ней по пятам. Как он и ожидал, маршрут оказался полным опасностей. Несмотря на предупреждение Эль-Ахрейры, цапля так и не поняла, что кролики не умеют шлепать по воде, высоко поднимая ноги. Сначала она злилась, когда он снова и снова пытался объяснить ситуацию, а потом впала в ярость. Наконец, спокойно выслушав брань и оскорбления в свой адрес, Эль-Ахрейра убедил глупую птицу вести их по твердой земле, где они могли бы спокойно идти, не подвергая себя риску. Казалось, цапля поняла, что там, где она может с легкостью пройти, кролики не могут. Уловив, наконец, разницу между собой и кроликами, она стала неплохим проводником, хоть и не всегда надежным. Отношение ее к кроликам оставляло желать лучшего: цапля была резка и груба, и, считал Эль-Ахрейра, ее бы ни капли не расстроило, если бы три-четыре кролика, оступившись, утонули в ее болоте. Она глубоко презирала их всех, и Эль-Ахрейра с трудом сдерживался, чтобы не отвечать на оскорбления.

Но они все же двигались вперед, и намного скорее, чем раньше. Эль-Ахрейре пришлось признать, что с помощью цапли они успешно преодолели участки, которые ему самому показались бы подозрительными. Несмотря на заявление цапли, что до берега совсем недалеко, путь оказался долгим. К На-фриту — то есть к полудню — они все еще продирались сквозь густые заросли тростников и перепрыгивали через кочки с колючей высокой травой. Конца путешествия не предвиделось. Эль-Ахрейру терзали угрызения совести: он сожалел, что позволил посторонним встать во главе колонны. Он не решился перекладывать свои обязанности даже на Проказника, находившегося чуть не на последнем дыхании от усталости, и не стал во второй раз оставлять авангард и нестись в хвост процессии, чтобы подбодрить отстающих. Сам он настолько утомился, что едва не падал с ног. Если Проказник скрывал свое изнеможение, то Эль-Ахрейра был готов признать, что сил у него совсем не осталось. Никогда в жизни он не был так изможден! Если он сам держался из последних сил, то что говорить об остальных? Он велел Проказнику дождаться последних и сообщить ему, как обстоят дела в хвосте процессии.

Эль-Ахрейра попросил Цаплю остановиться хоть ненадолго, чтобы кролики могли передохнуть, но сделал это так неловко, что цапля чуть не бросила их насовсем.

— Почему эти чертовы кролики не умеют летать? — гневно воскликнула цапля. — Если бы у вас были крылья, как у всех нормальных существ, вы бы уже давно были на месте!

— Нам бы тоже этого хотелось, — согласился Эль-Ахрейра. — Но на все воля нашего господина Фриса. Он не дал кроликам крыльев.

В этот момент появился Проказник.

— Хозяин, два кролика пропали без вести. И теперь все, кто идет в хвосте, в жутком состоянии. Они очень подавлены и не знают, что им делать.

Неужели вся колонна разбредется кто куда? Лучше продолжать путь не останавливаясь. Поэтому Эль-Ахрейра вежливо попросил цаплю двигаться вперед.

Очень скоро, как показалось Эль-Ахрейре, он увидел купу конских каштанов, громоздившихся на противоположном берегу. Несколько минут спустя кролики уже карабкались вверх по склону. Наконец-то они оказались на суше! Под лапами была твердая земля.

— Мы перебрались через болото? — спросил цаплю Эль-Ахрейра.

— Да, — сухо ответила цапля. — Больше никогда сюда не возвращайтесь.

И, не дожидаясь благодарностей, цапля медленно взмахнула тяжелыми крыльями и улетела прочь.

В одно мгновение Эль-Ахрейра оказался на крутом берегу. Он с удовольствием потрогал лапкой обнаженные корни большого платана: они были твердые и сухие, как косточки. Проказник тоже поднялся и встал рядом с ним. Никогда в жизни Эль-Ахрейра не чувствовал такого облегчения! Следующим на берегу показался Лопух. Он тоже встал рядом с Эль-Ахрейрой, чтобы посмотреть, как колонна кроликов выбирается из трясины и карабкается на высокий берег. В момент катастрофы Главный Кролик оказался слабым и никчемным вожаком, но он обладал и некоторыми положительными чертами. Например, он помнил всех своих кроликов по именам и каждого лично поздравлял с успешным переходом через болото, хваля героев за решительность и отвагу. И они отвечали ему взаимностью. Эль-Ахрейра прекрасно понимал, что кролики любят и уважают своего вождя. Лопух выразил огромное сожаление по поводу исчезновения двух кроликов и сказал, что глубоко скорбит об утрате.

— Их звали Тысячелистник и Калужница, — с горечью сообщил он Эль-Ахрейре. — Они были самыми лучшими кроликами в нашей колонии. Какое горе, что мы потеряли их! Лучше бы это был кто-нибудь другой.

Эль-Ахрейра, которому никогда в голову не приходило запоминать тысячи кроличьих имен, устыдился.