Абдулмалик время от времени посматривал на часы. И наконец решил, что пора собираться. Темнеть начнет через полтора часа. Максимум десять минут на сборы. Час двадцать минут на то, чтобы добраться до села. А там, уже в темноте, части джамаата придется обойти село по склону, а малой части чуть позже подъехать к посту.

Минеров к полицейскому «уазику» Бахтияров послал загодя, чтобы в светлое время без спешки и суетливости ликвидировали свою предыдущую работу и подготовили машину к дороге. Полицейскую рацию там можно будет уже без адаптера подключить к аккумулятору и слушать переговоры ментов. Абдулмалик собрался уже встать и пойти будить Снайпера, чтобы он подготовил ночной прицел для своего «винтореза», когда раздался короткий стук в дверь и вошел сам Заур. Словно чувствовал, что нужен эмиру.

– Мне сказали, что вы дважды ко мне подходили, но будить не стали. Я нужен вам, эмир? – спросил Снайпер.

– Выспался? Хорошо видишь?

– Выспался. И вижу хорошо. Глаза не слипаются.

– А отдохнул как? Восстановился после усталости? Ноги не болят?

– Бока болят. Отлежал. Не могу я подолгу спать.

– Это счастливая особенность организма, которая не многим даруется. Но хорошо уже то, что выспался. Готовь ночной прицел. Сегодня работать будем. Надо же после твоих действий хоть небольшой дивертисмент устроить. Патроны и простые, и бронебойные бери. Все может сгодиться. Как ты по состоянию? Готов к работе?

– Конечно, эмир. Я в работе живу. А все остальное время только существую.

– Тогда иди, готовься. А шнурки все же лучше завязывать. Не то наступишь, упадешь…

Снайпер удивился тому, что Бахтияров даже в полумраке замечает такие мелочи. Кажется, даже покраснеть пришлось. Но это у него привычка такая – с детства осталась. С детства не любил шнурки на обуви завязывать. Совсем маленьким – потому что завязывать никак научиться не мог. Чуть постарше – уже привычка с более раннего возраста вошла в последующие годы. Дальше – больше. И, чтобы шнурки по земле не таскать, Снайпер приучился их в обувь заправлять. Но башмаки высокие, шнурки у них длинные. И видно, когда они не завязаны.

– Извините, эмир. Я сейчас завяжу.

– Нужно быть во всем аккуратным. Это и на стрельбе, и на других делах скажется…

– Больше вы мне этого говорить не будете. Я буду всегда сразу завязывать. Обещаю, эмир.

– Готовься к выходу.

Снайпер ушел…

Вернулись два минера, что ночью заминировали «уазик». Эмир отключил от питания полицейскую рацию, передал им вместе с динамиками.

– Назад поставите, работать будет?

– Конечно, эмир. Там несложно все сделать. Только клеммы соединить, и все.

– Антенну не забудьте.

– Нам сразу идти?

– Подождите. Все сейчас выходим. Ждите меня у выхода.

Через две минуты Бахтияров сам спустился к выходу.

Дежурный, сидя, смотрел в перископ, но Бахтиярова то ли увидел, то ли услышал и встал.

– Открывай! – последовала команда.

Рычаг привел камень в верхнее положение. Эмир Абдулмалик первым покинул «нору», выбравшись на четвереньках на свежий воздух. И сразу постарался продышаться широко раскрытым ртом. Внизу, когда привыкнешь, ни копоть масляных горелок, ни затхлость воздуха не замечаешь. И только на свежем воздухе понимаешь, где ты постоянно живешь и чем дышишь. И невольно начинаешь думать, долго ли ты сможешь так вот протянуть и не заболеть. Те, у кого дом неподалеку, еще домой ходят и хоть как-то отдыхают. А остальные, чей дом далеко, впрочем, остальных, кроме самого эмира, только двое, начинают дышать полной грудью только тогда, когда джамаат выходит на задание. Иногда становится горько от сознания убожества своего повседневного существования. И только потом, поразмыслив, начинаешь гордиться тем, что ты тут, несмотря ни на какие трудности. Но нужно только чаще выходить на операции, чтобы легкие прочищать. «Пока еще, слава Аллаху, – подумал эмир, – нет больных». Но они могут уже вскоре появиться. Подземная жизнь любое здоровье может подорвать.

Только когда выбрались все девять человек, которых эмир Абдулмалик взял с собой, он пошел первым, стараясь не спотыкаться на камнях, устилающих дно ущелья неровным покровом. Он даже старался выглядеть бодрым и легко перепрыгивал, почти играючи, с одного камня на другой, показывая всем свое хорошее настроение. А настроение у Бахтиярова было в самом деле хорошим. Это Снайпер своим удачным поведением поднял его. И теперь эмиру предстояло другим бойцам поднять настроение. Иначе что это будут за бойцы, которые победе не радуются? Пусть на посту за селом всего только два полицейских. Но и этот пост уничтожить для Бахтиярова было тоже в радость.

До первого поворота добрались быстро. До выхода из ущелья, уже по гладкому и приятному для передвижения дну, еще быстрее.

– Заур! – позвал Бахтияров.

Снайпер понял приказ, быстро перебежал к крайним скалам и высунулся из-за них, глядя через оптический прицел «винтореза». Все пространство впереди Снайпер осматривал секторами. Он уже привык к этому и хорошо знал каждый сектор. И если бы кто-то переложил с десяток камней, соорудив из них бруствер, он сразу отметил бы эту перемену. Но пока впереди все было в порядке, и проявить свою наблюдательность Снайперу не удалось.

– Все спокойно, эмир. Можно идти.

– Внимание. Даю установку, – сказал Бахтияров.

Бойцы собрались вокруг него кольцом. Эмир Абдулмалик подробно объяснил каждому, что тот должен делать в составе группы. Вперед уходила группа из шести человек. Старшим эмир назначил Снайпера. Заур окрестности лучше других знает. Он проведет всех до места и выставит на позиции до того, как займет свою позицию. За Снайпера эмир никогда не волновался. Когда надо – горячий и решительный, когда требовалось – предельно хладнокровный, думающий быстро и так же быстро действующий, Заур в понимании эмира был бойцом от природы. Кому можно было доверить командование, кроме него? Лучше бы никто не справился.

Снайпер увел свою группу в скалы.

Сам эмир с двумя минерами пошел к «уазику». Он взял на себя главную часть работы. И даже гранатомет «РПГ-7» с запасом гранат в подсумке тоже нес сам. Снайпер со своей группой будет только страховать эмира.

Задача поставлена простая. Снайпер проведет группу за огородами села по склону. И только потом выведет своих людей на дорогу. По дороге доберутся до полицейского передвижного поста, но атаковать его сразу не будут. Эмир дал им время, строго рассчитав, сколько потребуется на этот путь. И еще десять минут про запас. На всякий случай. Потом он сам подъедет на полицейском же «уазике» к посту. Расстреляет ментов, а потом сам вызовет полицию через рацию полицейской машины. Голос и имя одного из ментов эмир запомнил. Чтобы никто ничего не заподозрил, говорить будет хрипло, обессиленно, а потом, видимо, «умрет». Но помощь будет уже вызвана. Против двоих нападавших. Двоих на соседнем посту не испугаются, там сейчас, после вчерашнего расстрела, четыре человека на одной машине приедут. До приезда ментов эмир перекачает бензин из чужой полицейской машины в свою, потом полицейскую машину подожжет и отгонит свой «уазик» в сторону. А сам в темноте вернется и встретит подоспевшую полицейскую помощь традиционным дивертисментом с гранатометом.