«Викинг» и 7-я танковая дивизия выбили из Красноармейского части 10-го и оставленные в городе части 4-го гвардейского танкового корпуса 20 февраля. Следующей целью двух дивизий была деревня Гришино, выход к которой корпуса П. П. Полубоярова в свое время стал неприятной неожиданностью для Э. фон Манштейна. Красноармейское было захвачено не полностью, часть сил двух корпусов осталась в северной части города. Эта группа оставила Красноармейское в ночь с 22 на 23 февраля и отходила на север, прикрываясь арьергардом из 5 Т-34 и 3 Т-70. К своим они вышли вечером 25 февраля в районе Прелестное (на железной дороге из Барвенкова в Славянск). 23 февраля в Красноармейское вошла 333-я пехотная дивизия. Соединение было новичком на советско-германском фронте: будучи сформированной в 1941 г., она прибыла в Донбасс только в феврале 1943 г. В разрушенном и сгоревшем городе пехотинцы нашли только подбитые танки и орудия, принадлежавшие нескольким советским танковым корпусам.

Командующий фронтом отреагировал на отход из Красноармейского в довольно резкой форме. Уже в 2.30 ночи 21 февраля он направил М. М. Попову приказ следующего содержания:

«Вы делаете грубую, непростительную ошибку, отводя вопреки моему категорическому приказу свои главные силы из района Красноармейского и даже из района Доброполья на север, открывая тем самым дорогу для отхода противника на Днепропетровск и оголяя фланги и тылы ударной группы Харитонова. Неужели одного не понимаете, что это резко противоречит возложенной на Вас задаче и создавшейся сейчас обстановке, когда противник всемерно спешит отвести свои войска из Донбасса за Днепр. […] Категорически Вам запрещаю отводить войска на север и приказываю из р-на Доброполья нанести стремительный удар кратчайшим путем на Гришине и юго-западнее с задачей снова стать на пути отхода противника и к утру 21.2.1943 г. овладеть районом Гришино, Удачна-Сергеевка, а при благоприятных условиях — и Красноармейского»[34].

Приказ Н. Ф. Ватутина показателен как индикатор оценки обстановки командующим Юго-Западным фронтом. Ночью 21 февраля он еще не расценивал ситуацию как катастрофическую и надеялся на реализацию своих планов. Отрезвление пришло несколькими днями позже. Но выполнять приказ на захват Красноармейского в новой обстановке никто не стал и даже не пытался. К моменту получения этого приказа 10-й и 18-й танковые корпуса были не в состоянии не только отбить Красноармейское, но и удержать занимаемые в районе Доброполье (город в 25 км на север от Красноармейского) позиции. После отхода основных сил из Красноармейского 10-й танковый корпус занимал позиции к западу от Доброполья фронтом на юг и юго-восток. В 183-й танковой бригаде к тому моменту оставалось 4 Т-34 и 7 Т-70, в 186-й — 1 КВ и 2 Т-34, переданных из корпуса Полубоярова, 11-й — 1 Т-34 с неисправной пушкой и 3 легких танка. Управление корпуса располагало 2 Т-34, 2 Т-70, 1 Т-60 и четырьмя 37-мм зенитными пушками. 18-й танковый корпус оборонял само Доброполье, поставив на его окраине 6 Т-34 и два дивизиона истребительно-противотанкового полка. Подход 38-й гвардейской стрелковой дивизии, обещанной Н. Ф. Ватутиным на смену выведенного из боя корпуса П. П. Полубоярова, задерживался.

Утром 21 февраля танковый полк 7-й танковой дивизии поддержал атаку полка «Германия» дивизии «Викинг» на Доброполье. В атаке также участвовал мотоциклетный батальон 7-й танковой дивизии. Несмотря на упорную оборону (на прямую наводку были поставлены даже установки PC), части 18-го танкового корпуса были выбиты из города и начали отходить в северном направлении. Отход открыл фланг 10-го корпуса, который также был вынужден отступить. Следующим пунктом, который было решено оборонять, стал узел дорог у деревни Степановка. Здесь сходились шоссе на Барвенково и железная дорога на Днепропетровск. Оборону в Степановке совместно заняли части 10-го и 18-го танковых корпусов. От первого в Степановке сосредоточились четыре Т-34, пять Т-70, один Т-60 и саперный батальон. От второго — шесть Т-34, четыре 76-мм пушки, десять 37-мм пушек в составе 181-й бригады, 640-го полка ПВО и 52-го мотоциклетного батальона. 22 февраля 7-я танковая дивизия атаковала Степановку, одновременно обходя ее с флангов. Атаку танков на этот раз поддерживал 6-й мотопехотный полк дивизии. «Викинг» наступал параллельным маршрутом через Криворожье на север. Части корпусов группы Попова были полуокружены в Степановке, но продолжали обороняться. Часть сил 18-го танкового корпуса в составе 32-й мотострелковой, 170-й и 110-й танковых бригад (без танков), 442-го истребительно-противотанкового полка и дивизиона PC оказалась отрезана от оборонявшихся в Степановке частей. Эта группа возглавлялась лично Б. С. Бахаровым и насчитывала 10 БА-64, 13 орудий, 20 минометов и 4 установки PC. Оставшиеся в Степановке части находились под командованием начальника штаба корпуса гвардии подполковника Колесникова. Радиограммой штаба подвижной группы М. М. Попова корпусам было приказано: «Степановку защищать до последнего человека, танка и орудия». Действительно, деревня была узлом коммуникаций, без овладения которым нельзя было развивать наступление в любом направлении.

Попытка Б. С. Бахарова соединиться с оборонявшимися в Степановке частями своего корпуса закончилась неудачей. В прорыве был полностью уничтожен дивизион PC и батарея противотанкового полка. От дальнейших попыток командир корпуса отказался и до 1 марта выходил со своей группой в северном направлении, пользуясь отсутствием сплошного фронта.

В течение всего дня 22 февраля полуокруженная Степановка подвергалась непрерывным атакам противника. Они отражались поставленными на прямую наводку 37-мм зенитными автоматами и орудиями окопанных Т-34. По существу, деревня оборонялась танкистами и артиллеристами, так как мотопехота отступила в Барвенково. Понимая важность опорного пункта на узле дорог, командование XXXX танкового корпуса бросило в атаку на нее помимо 7-й танковой дивизии с юга 11-ю танковую дивизию Балька с востока. Соединение Балька существенно усилилось за счет ремонта подбитых в тяжелых боях начала февраля танков. На 18 февраля в дивизии было 49 танков (преимущественно Pz.III с 50-мм 60-калиберной пушкой), и она представляла собой серьезную боевую силу. По Степановке также вели огонь шестиствольные реактивные минометы и артиллерия танковых дивизий.

Последовавший 23 февраля штурм Степановки привел к полному окружению деревни и поставил находившиеся в ней части 10-го и 18-го танковых корпусов в безвыходное положение. Связь со штабом подвижной группы Попова была потеряна, и в ночь на 24 февраля командир 10-го танкового корпуса решил прорываться из Степановки на восток. Вместе с ним в прорыве участвовала группа 18-го танкового корпуса. Однако высланная вперед разведка натолкнулась на колонну немецких войск (предположительно 11-й танковой дивизии), и было решено отойти к Александровке (15 км северо-западнее Степановки). К 7.00 10-й танковый корпус вышел к Александровке в составе 3 Т-34 и 3 Т-70. Потери корпуса в боях за Степановку составили 1 Т-34, 1 Т-60 и 1 Т-70. Людские потери оценивались как «незначительные». Группа начальника штаба 18-го танкового корпуса потеряла в Степановке восемь 37-мм зениток, четыре 76-мм орудия. В Александрова к тому моменту оборонялись части 44-й гвардейской стрелковой дивизии. Дивизия находилась на марше в западном направлении. Но наступление XXXX танкового корпуса заставило ее встать в оборону фронтом на юг.