class="p">Король был молод,( те , кто с ним,– могли ли возразить?

Обман зрел в сердце, но тогда спасеньем было – жить!)

Но чувств не выдал, только лишь одёрнув стремена,

И продолжал Уот, назвав казнимых имена.

– Когда свобода есть у рук, то легче пашням цвесть,

Развитье будет ремеслу, когда надежда есть,

Что не осядет плод труда в кармане богача.

В труде свободном веселей и в кузнице стучат.

Король! Народ к тебе пришёл вернуть, что Бог всем дал:

Крестьянам – землю, вольный труд, свободу городам.

Тот молча слушал, шутки злой он был ещё далёк,

О, сколько мир вмещает зла – ему и невдомёк,

И молвил лишь: «Я дам вам всё, и городам свобод!

Сегодня хартии свои возьмёт домой народ!»

И снова Лондон ликовал: «Да здравствует Король

И преданный ему народ!»… и веселилась голь!

-Скажи, Матильда, где твой муж, свободу ли принёс?

– Сегодня праздник, добрый Джон – конец пролитых слёз!

Король свободу даровал молоть и торговать,

И жернова – трапезной пол, нам разрешил забрать!

–Скажи мне, Джоан, где твой сын ? – Вернулся в добрый час,

Долги простил нам все Король, вернул к труду он нас!…

5. Обречённые.

Но я не верил в чудеса, и лучше б был слепой,

И вовсе лучше бы не жить, чем знать обман такой.

Редело войско бунтарей быстрей день ото дня…

Король, почуявший свой час, садился на коня:

– О, мать моя! – Благослови вернуть отчизне власть!

Корона шаткая на мне – но с головой лишь класть.

Есть много преданных людей, мечи их боя ждут,

Порядок данный навсегда они стране вернут.

Мне снился сон, где предки мне кричали: «проклянём!»

Настало время,– завтра вновь я стану Королём!

Овею пастбища свои, где золотится дрок,

Мной в Книге Страшного Суда проставлен имярёк.

–О, сын мой, как за эти дни ты страшно повзрослел,

Отец твой в битве при Кресси шестнадцать лет имел!

Во имя Англии , мой сын ты должен победить,

Одень под мантию доспех – с плебеем говорить.

Кончалась ночь, но Солнца луч ещё не возвещал

Начало утра. Мрачен час решающих начал

Доспех одеждою прикрыт, заточены мечи,

Смешалось всё: и страх и месть; ждут травли палачи.

Собралась преданная знать, и в тайне ждут войска:

Король был должен заманить в ловушку вожака.

Один неловкий шаг – и смерть династии грозит,

И будет дроковый венок лишь украшеньем плит,

И будет лилией расшит дом новых королей!

Спешит процессия вдохнуть вестминстерский елей.

Вот час назначенный настал, усердно помолясь,

На Смитфилд двинулись они, толпа уж собралась.

Там слышен был и стук сердец доверчивых, простых.

Прими, святой Варфоломей, и помолись за них.

Не знал ли он тех юных лет, что легче двигать в бой

Войска, сминая в грязь и в кровь, чем управлять толпой…

Нет, нет – народом управлять! И вот узрел он всех,

Узрел прозрев ли? Но на миг остановил он бег.

Какой бы мальчик вынес то четырнадцати лет??!!

Но то – законы королей, а сзади шагу нет.

И вот посланец уж спешит к крестьянам-бунтарям:

– Король вас милостиво ждёт; стать пастырем овцам

Желает, дав вам час свобод, чтоб воцарился мир

Ждёт вожака, благочестив, принять его в свой мир.

Подвоха ждать? Берись за гуж – без стона, что не дюж!

Найдётся ль кто храбрей тебя, Уот, – достойный муж?

И вот он в стане короля, лишь знаменосец с ним.

Была победа не легка…но дым ли? дым ли?… дым…

И вот уж суверен пред ним , он спешился с коня,

Спешит колено преклонить и страшный жест тая

Он вдруг к протянутой руке: отпрянувши назад,

Пожал её, и встав с колен промолвил тихо: «Брат».

–Брат! Брат сказал! – каков нахал, – тут зашепталась знать,-

Кто бы посмел так Короля приниженно назвать!?

– Да, брат!, – он громко повторил,– меня привёл народ,

И полно сказано уж слов, – без дел он не уйдёт!

Ты дал нам хартии, теперь дай общий всем Закон,

Чтоб уравнял людей в правах, как Бог един был он!

И много в сказанных словах звучало простоты,

Король кивал: наешься раз куриной слепоты!

Здесь ты один, твой дух в дали, средь этих бунтарей,

Вас разделяет только крик, но ты его успей!

Сомкнула знать колонны вдруг, и кто-то из пажей

Вдруг крикнул: это ж тот Уот – из Кента лиходей!

Он вор! Преступник! Еретик! Тут травля началась,

Один он в сомкнутых рядах, как свора грызлась власть.

Вдруг кто-то руку положил Уоту на плечо:

–Ты арестован! И от крови стало горячо.

Он ранен. Выхватив кинжал – нанёс удар в ответ,

Клинок скользнул: из под одежд блистали латы. Свет

Померк в растерянных глазах, десятками мечей

Удары сыпались вокруг от знатных палачей.

Уот упал , он уязвим, ни тени благородств

В глазах убийц – лишь месть и кровь… каких вам нужно сходств???

– Что ж не кричите вы, друзья? – ваш предводитель пал!

В пыли израненный лежит, не выронив кинжал.

………………………………………………………

………………………………………………………

И вот часть дела решена, не прошмыгнёт и мышь

Сквозь заговорщиков ряды, мечи сковала тишь…

Но там, но – там – его войска, армада бунтарей…

Король достоин Короля!– он к ним спешит скорей!

Возглавить их и обмануть в ловушку заманя…

И вот король уж пред толпой: – Послушайте меня!

Теперь я буду вожаком! – А где же наш Уот?

– Его я в рыцари принял, теперь он всех вас ждёт.

Не медля следуйте за мной, великий час настал!

– Ты слышал? – врать ли Королю,– Уот наш сэром стал!

–Идём, собрались все уже внутри монастыря,

Вести уж дело до конца, чтоб не случилось зря.

И вот ловушка заперлась, Король умчался прочь,

И кровью земли окропит смитфилдовская ночь.

Толпа в стенах… ещё сильна, но где же их вожак?

Над головами резв ещё Георгиевский стяг.

И вдруг увидели они – на стенах блеск мечей,

Узнав врагов и в тот же миг – Уота палачей

Главой кровавой на копье размахивал Олворт,

И пали духом даже те, кто был рукою твёрд.

О! Это был последний миг отчаянья от лжи!

Как далеки ещё свобод немые рубежи.

В блистаньи лат явил Король свой лик, сказав: – Народ!

Открылось тайное не зря,– предатель был Уот!

Теперь идите по домам, и с миром ждите суд,

Дано вам слово Короля: виновные падут!

Народ был в панике , бежа кто к семьям , кто в леса…

Мы обречённые к земле,