Лишь один человек не пил нынче свежего молока. Звали его Браги Любитель, он был сыном Бранди Ценителя, а жену его звали Бьёрк Косоглазая, и она была дочерью Хромунда Косолапого. Но и Браги не смог принять гостей как положено, потому что лежал пьяный еще с прошлого вечера.

4

Наконец Откель и Оттель завернули к Хрейну Тёртому.

— Выходи, Хрейн! — закричал Оттель. — Пришла пора тебе ответить за твои слова.

Навстречу им вышла жена Хрейна по имени Мимра-бьярмка.

— Кто вы такие и зачем пришли? — спросила она самым визгливым голосом, какой только может быть у женщины.

— Я Откель Разумник из Медвежьей долины, — сказал Откель, — а это Оттель Долдон из Медвежьей долины. И не прикидывайся, что видишь нас впервые в жизни.

— Удивительно, — сказала Мимра, — как это вы нашли друг друга.

— Мы идем, чтобы наказать Хейд Босоногую за ее колдовство, — сказал Откель, — а сюда зашли, потому что нам все равно в эту сторону.

— За какие такие слова мой муж должен отвечать перед вами? — не унималась Мимра-бьярмка.

— Уж и не упомню, — сказал Оттель. — Он много чего говорил о нас с Откелем.

А Откель сказал:

— Пускай твой муж, если он настоящий мужчина, ответит за свою вису, которую сочинил про нас в присутствии Хродкетиля Зеленого.

— А, это где он говорит, что двух Долдонов многовато для одной долины? — спросила Мимра.

— Точно, — подтвердил Оттель.

— А нет ли у вас желания посчитаться с Хродкетилем Зеленым? — продолжала Мимра.

— Хорошее дело, — сказал Оттель.

— Возможно, — согласился Откель. — Но за что же нам убивать Хродкетиля?

— За то, что он переносит сплетни от дома к дому скорее, чем ветерок долетает с одного конца долины до другого, — ответила Мимра.

— Но ведь у нас нет пока другого способа узнавать свежие новости, — сказал Оттель.

— А еще при этом он ест, пьет и жрет на дармовщину, — сказала Мимра.

— Пожалуй, ты права, женщина, — сказал Откель. — Возможно, мы так и сделаем после того, как разберемся с твоим мужем и его висой про нас с Оттелем. За новости полагается платить, но не такую цену.

— Что же неправда в этой висе? — спросила Мимра. — Может быть, то, что тебя, Откель, сын Торгрима Дырявой Лодки, прозывают Разумником?

— Нет, — сказал Откель. — Это чистая правда, как и то, что я сын того человека, которого ты назвала.

— Тогда, Оттель, сын Торхадда Среднего Пальца, может быть, тебе не по нраву то, что когда в Медвежьей долине кого-то называют Долдоном, то сразу вспоминают о тебе?

— Нет, — сказал Оттель. — Не стану спорить, это мне по нраву.

— Или, может быть, ты хотел бы, чтобы в Медвежьей долине еще кого-то называли Долдоном? Например, того же Хродкетиля? Или Харека? Или даже колдунью Хейд? Хейд Долдонша — как тебе это понравится? Что тогда будет на весеннем тинге, или, страшно сказать, на альтинге[11], когда годи выкликнет человека по прозвищу Долдон? Вся Медвежья долина закричит это я Долдон, это мои овцы, это мои коровы, это мои рабы!

— Не думаю, чтобы я хотел такого, — признался Оттель.

— В чем же тогда причина вашего недовольства, — спросила Мимра, — что вы с мечами явились к дому моего мужа и требуете, чтобы он к вам вышел?

— А в том, — ответил Откель Разумник, — что в сказанной им висе не хватает одного стиха. Уж не знаю, почему он так поступил. Возможно, ему не достало обычной остроты языка, чтобы закончить начатое. Или же он выпил слишком много браги, и она запросилась на волю прежде, чем он докончил вису. Но вернее всего, что этой незавершенной висой он желал посильнее уязвить нас с Оттелем.

— Это серьезное обвинение, — согласилась Мимра-бьярмка. — И как же вы намерены поступить с моим мужем?

— Снести ему башку, — сказал Оттель. — Спалить его хутор.

— А всех его рабов и весь скот забрать себе, — прибавил Откель.

— А что будет со мной? — спросила Мимра.

— Мы еще не решили, — сказал Откель. — Может быть, Оттель возьмет тебя?

— Не думаю, — сказал Оттель. — Лучше будет, если я и ей снесу башку. Все равно за убийство Хрейна Тёртого придется держать ответ на тинге, а за бьярмку никто не потребует платить виру[12].

— Это верно, — согласился Откель.

— Не думаю, что мне это по душе, — возразила Мимра.

— Да уж наверное, — сказал Оттель.

— Пойду позову мужа, — сказала Мимра. — Если повезет, он убьет вас обоих, и все обойдется.

— Может и так статься, — признал Откель.

Мимра-бьярмка ушла в дом, и спустя какое-то время оттуда показался Хрейн Тёртый. В одной руке он держал меч, а в другой — щит. За ним шли пятеро рабов с топорами и вилами.

— Кто пожаловал в мой дом, чтобы лишить меня жизни и завладеть моей женой? — грозно спросил Хрейн Тёртый. — Кому не по вкусу мои слова?

Затем он сказал такую вису:

Всяк властитель стали,

Всяк орлов питатель,

Всяк сражений тополь,

Всяк дробитедь злата,

Словом, всяка сволочь,

Взявши молот смерти[13],

Думает, что скальда[14]

Ей обидеть можно.

Закончив вису, Хрейн Тёртый упал ничком и громко захрапел.

— Похоже, и он начал свой день с парного молока, — сказал Откель.

— Не много чести убивать спящего, — прибавил Оттель.

— Мне хватает хлопот и со своими овцами и коровами, — сказал Откель. — К чему мне лишние? Можешь взять их себе.

— И уж последнее, что я хотел бы забрать, так это его жену, — сказал Оттель.

— Но ведь ты справедливо рассудил, что ее можно просто убить, — возразил Откель.