— Переговоры вела мисс Клегг, — ответила Лилит вполне честно, — и, кажется, это дело решенное. Кроме того, у мистера Ван Валена есть и еще один друг в этом караване. О нем очень высоко отзывается Гейб Френч.

Морган был в изумлении — и в сомнении.

— Вы знаете Гейба Френча?

— А как же! Собственно, мы с ним как-то провели одну небольшую операцию… э-э… транспортную. Должен признать, что основную нагрузку нес Гейб, но наше сотрудничество было взаимовыгодным.

Несколько успокоенный, Морган кивнул.

— Ну тогда ладно, если уж вам так хочется.

И уехал в голову каравана.

Лилит резко повернулась к Агате.

— Агата! Что это тебе в голову взбрело? Ты что, с ума сошла?

— Он сказал, что будет честно делать ежедневную работу, а мы с тобой уже проехали достаточно далеко, чтобы понять, что для нас это слишком тяжело. Я не возражаю против того, чтобы собирать бизоньи лепешки или править упряжкой… но водить мулов на водопой, привязывать на ночь, искать и рубить дрова — это для меня слишком.

— Ты, конечно, права… — Лилит смерила Клива холодным взглядом. — Одно я тебе обещаю твердо, Агата. Он будет делать свою работу. Он ее будет делать, или я уж присмотрю, чтоб он умотал отсюда один — и неважно, где мы тогда будем.

— Да, мэм, — послушно сказал Клив. — Как скажете, мэм.

Он соскочил с седла, привязал коня за повод к заднему борту фургона и взобрался на козлы. Разобрал вожжи и прикрикнул на мулов.

— Эй, вы ж ничего не поели! — запротестовала Агата.

— В следующий раз, добрая леди, — ответствовал Клив с серьезным лицом, — Моя безжалостная хозяйка на такую ерунду времени не дает. А кроме того, пора уже трогаться.

Клив снял и аккуратно сложил пиджак. Лилит посмотрела на его безукоризненно чистую белую рубашку. Ну, долго она белой не останется…

Перед ними широко раскинулась пустынная равнина. Фургоны катились по пыльной траве. Скоро начнутся весенние дожди, и Морган спешил проехать до дождей подальше, чтоб не пришлось пробиваться через самую вязкую грязь.

Когда сидишь на козлах и весь долгий день погоняешь мулов, времени на раздумья хватает, и Клив Ван Вален принялся разрабатывать свой план кампании. Лилит владеет золотым прииском, который ему хочется добыть, — значит, в первую очередь надо завоевать Лилит.

«Но только ни в коем случае нельзя показывать, что я ее добиваюсь, — размышлял Клив. — Она вовсе не дура, и жизненного опыта у нее вполне хватает, так что легко ее не возьмешь. Без сомнения, не один мужчина пытался вскружить ей голову и врал при этом напропалую… а она и так смотрит на меня с подозрением. Поэтому лучше держаться от нее в стороне. Надо хорошо справляться со своей работой, но при этом избегать любых контактов с ней. Нельзя вертеться возле нее, нельзя заводить с ней разговоры. И, наконец, надо быть умелым и нужным работником, иначе не удержишься в караване достаточно долго, чтобы осуществить свои планы».

Несколько дней путешествия, пока фургоны были где-то далеко в прерии, дали ему возможность втянуться в эту жизнь. Его приятель-черокез оказал ему громадную помощь; когда он увидел, что Клив хочет чему-то научиться, он постарался как следует использовать те три дня, что они ехали вместе. И теперь, когда время работало на него, Клив старательно припоминал все полезное. что ему когда-либо приходилось слышать.

За время своих странствий и пребывания в пограничных городах он слышал множество разговоров и многое из них запомнил, потому что память у него была цепкая, потому что его всегда интересовали конкретные сведения и факты, и потому что он умел слушать…

В памяти начали всплывать обрывки сведений, услышанных от трапперов и торговцев, с которыми ему довелось провести Долгие часы за картами или разговорами. К счастью, он довольно много прочел — и, среди прочего, — «Путешествие по прериям» Вашингтона Ирвинга[32] и «Торговлю в прериях» доктора Грегга. Он начал систематически просеивать свою память, стараясь припомнить все, что сможет, из этих книг.

Когда они разбили лагерь у верхнего брода через Биг-Блу-Ривер, река была чистая и холодная. В этом месте ширина ее составляла добрых шестьдесят ярдов. Трава тут росла в изобилии, хватало и дров.

Клив, который продумал каждый свой шаг с момента появления в лагере, быстро выпряг мулов и снял с них сбрую; потом, оставив животных на привязи у фургона, он развел костер из бизоньих лепешек и веточек, валявшихся под ногами. Когда огонь разгорелся, он повел мулов на водопой, а потом — в отгороженный веревками загон, или кораль, где они вместе с другими упряжными и верховыми животными будут под надзором ночной стражи. Своего коня он привязал к колышку рядом с фургоном.

Потом взял топор, пошел в заросли у реки и нарубил дров на ночь и на утро, чтобы хватило приготовить завтрак.

Работа была непривычная, и ему пришлось попотеть. От топора на руках вздулись водянки, потом лопнули. В детстве он частенько охотился и ловил рыбу в горах Вирджинии, в молодые годы вел активный образ жизни, занимался верховой ездой, фехтованием, стрельбой. Но такой работы, как сейчас, ему делать никогда не приходилось.

Когда он вернулся к костру с охапкой дров на утро, Агата протянула ему полную тарелку. Руки у него тряслись, он едва двигал ими, и она заметила, как неуклюже он взял тарелку. Но он отошел со своей тарелкой на несколько шагов в сторону и сел один. Лилит удивленно глянула на него, однако он сделал вид, что не замечает.

Он уже доедал, когда, случайно подняв глаза, увидел перед собой Роджера Моргана.

— Почему вы оставили свою лошадь здесь?

— Ну, мне кажется, — сказал Клив, — что если индейцы спугнут наших животных, я буду выглядеть очень глупо, гоняясь за ними пешком.

Морган ничего не ответил, лишь какое-то время разглядывал его, а потом прошел к костру. Раскурил сигару и заговорил с Лилит и Агатой. Через несколько минут Агата подошла к Кливу и наполнила его кружку снова. От второй порции еды он отказался, хотя мог бы управиться с ней без труда.

На следующее утро Клив проснулся рано, тут же выбрался из одеял и сразу повел поить своего мерина. Привел обратно, оседлал и привязал к фургонному колесу. Потом стал на колени и начал разводить костер.

Когда огонь занялся, он подбросил дров и поставил. чайник с водой. Было свежо, и пока костер разгорелся, его уже трясло от холода. Он побежал к реке, быстро Умылся студеной водой, оделся и вернулся к костру как раз вовремя, чтобы подбросить дров. Агата была уже на ногах, он оставил костер на нее и пошел в загон за мулами.

Пока он надевал на мулов сбрую, поспел кофе, и Клив присел у огня, согревая застывшие руки о горячую кружку.

Сегодня их место было ближе к хвосту каравана — места фургонов в караване менялись каждый день, по кругу. Закончив запрягать мулов, Клив повернулся к Лилит.