– Отнесем капитана в каюту, – предложил Джап.

– Сколько он еще пробудет без сознания? – МакЛир посмотрел на Кюйта.

– Минут десять, – ответил тот.

– А что потом? Связать его? Взять под стражу?..

– Не суетись, – недовольно дернул щекой Энгель-Рок.

Он подошел к лобовому окну капитанского мостика и дважды стукнул пальцами по стеклу.

В окне появилось лицо вахтенного офицера.

Энгель-Рок жестом велел ему выйти.

– Вы что там, вообще не видите, что вокруг происходит?! – заорал он на вахтенного, едва тот появился на галерее.

Вахтенный недоумевающе приоткрыл рот.

Сделав шаг в сторону, Энгель-Рок указал на бесчувственное тело капитана.

Нижняя челюсть вахтенного окончательно отвалилась вниз.

– Капитану плохо! Мы отнесем его в каюту, а ты живо отправь вестового за врачом!

Вахтенный подобрал челюсть, коротко кивнул и головой вперед нырнул в приоткрытую дверь капитанского мостика.

Через секунду оттуда арбалетным болтом вылетел младший офицер. Быстро глянув на капитана, он сорвался с места и понесся вниз по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки.

Энгель-Рок легко поднял капитана на руки и повернулся к снова выглянувшему на галерею вахтенному.

– Пока капитан не придет в себя, я принимаю командование на себя, – сказал Энгель-Рок.

– Так точно, господин первый помощник! – вскинул два пальца к краю малинового берета вахтенный.

Энгель-Рок кивнул и затопал вниз по ступеням.

– Ну, а что сделает врач? – суетился у него за спиной Финн МакЛир.

– Мы войдем в портал меньше чем через двадцать три часа, – ответил Энгель-Рок. – Надеюсь, у врача найдется средство, с помощью которого можно заставить капитана проспать все это время. Джап, твоя задача – организовать охрану капитанской каюты. Чтобы никто туда даже сунуться не посмел.

– Сделаю, – кивнул Джап.

– А как ты объяснишь врачу то, что нам нужно продержать капитана спящим до входа в портал? – никак не мог угомониться МакЛир.

Энгель-Рок посмотрел на Финна с усмешкой.

– Ты же знаешь, когда это нужно, я становлюсь чертовски убедителен.

На это Финну нечего было возразить.

Затеять спор с Энгель-Роком мог только безумец. Да и то находящийся в состоянии сезонного обострения.

Город кидало из стороны в сторону. И только скользящие якоря – по полдюжины с каждого борта – удерживали Корнстон на гравитационной волне, которая несла его прямиком к Ревущему Порталу.

Воздух казался золотистым из-за наполняющей его сомбры. Головы ветроходов дурманил ее легкий, чуть кисловатый запах. Достаточно было провести влажной ладонью вверх, вниз или в стороны, чтобы на ней осел слой сомбры толщиной в два миллиметра. По сторонам от города то и дело проплывали плотные сгустки сомбры, похожие на большие ярко-оранжевые губки. Хотя сборщики сомбры почему-то называли их клубками. Из таких клубков сомбру можно было черпать любой имеющейся под рукой посудиной. А те, что побогаче да посноровистее, закачивали клубки в герметичные емкости, используя шланг с широким раструбом, подсоединенный к плунжерному насосу.

По мере приближения к порталу его завывания не делались заметно громче, но становились все более нестерпимыми. Даже Энгель-Рок, которого, казалось, вообще ничем не прошибить, и тот болезненно морщился в тот момент, когда Ревущий Портал в очередной раз затягивал свою песню смерти. Ему казалось, что в этот момент крепкий, хорошо накачанный тяжеловес наносит ему прямой удар в грудь.

Другим приходилось еще хуже.

Финну МакЛиру чудилось, что у него болят сразу все зубы. Ощущение было настолько реалистичным, что пару раз он хватался за клещи, надеясь с их помощью избавиться от боли.

Его остановил Рейво Кюйт, сказавший:

– Даже если ты выдерешь себе все зубы, боль не утихнет. Это фантомная боль, вызванная воздействием низкочастотных звуков на твое подсознание.

– Почему у других зубы не болят? – сжимая клещи в руке, простонал МакЛир.

– Потому, что каждый сталкивается с теми муками, которых больше всего боится. Ты, по всей видимости, не переносишь зубную боль. Кстати, страдания могут быть не только физическими. И не известно еще, что хуже.

Рев портала ненадолго стих.

МакЛир выронил клещи, глухо стукнувшиеся о деревянный пол, и в изнеможении откинулся на спинку стула.

– А что болит у тебя? – спросил он у фокусника.

– У меня есть способ борьбы с этой напастью, – уклончиво ответил Кюйт.

– Поделились бы, – с тоской посмотрел на фокусника младший офицер Лурье. – У меня от этого воя все суставы будто выворачиваются.

– Сожалею, но мой метод вам не поможет, – чуть развел руки в стороны Кюйт. – Я просто не слышу звуков, которые вызывают все эти неприятные ощущения.

– Врожденный дефект слуха? – предположил МакЛир.

– Навык, приобретенный в результате тренировок.

– Ты готовился к тому, чтобы нырнуть в Ревущий Портал?

– Ревущий Портал не единственное место в мире, где инфразвук бьет по нервам.

– Даже не хочу спрашивать, где такое еще случается, – болезненно поморщился МакЛир.

– И правильно делаешь, – улыбнулся Кюйт.

– Лурье! – рыкнул Энгель-Рок.

Он стоял спиной к вахтенным офицерам, ухватившись обеими руками за горизонтальный поручень. Взгляд его был устремлен вперед – за ветровое стекло.

Там было на что поглядеть.

Присутствие в воздухе большого количества сомбры делало видимыми гравитационные волны. Помимо той, по которой скользил Корнстон, еще не менее дюжины таких же мощных гравитационных волн направлялись с разных сторон точно в пасть Ревущего Портала. Там они завязывались в чудовищный узел, прорваться сквозь который мог надеяться только безумец. Об этом с упорством твердил Энгель-Року весь его опыт ветрохода. И будь сейчас на капитанском мостике не он, а капитан Ван-Снарк, Энгель-Рок сказал бы ему то же самое. В лучшем случае город отшвырнет в сторону. В худшем – разорвет на части. Самым разумным было бы соскользнуть с гравиволны и развернуть город назад. Пока это еще было возможно.

Но – мабарах! – капитан был уверен, что город может пройти через Ревущий Портал! Да и сам Энгель-Рок немало потрудился, добывая артефакты, которые должны были указать, когда и где откроется проход за Рифы Времени.

И вот они на месте.

Оставалось дождаться урочного часа.

Нет, Энгель-Рок даже и не думал о том, чтобы повернуть назад.

Ставки были слишком высоки.