Да, рисковать своим здоровьем, а тем более готовиться к смерти, тут не хотел никто. Инквизиторы высших рангов вообще не любили какой-то риск относительно любимых себя. Даже фанатизм был… своеобразным. Безоглядно возложить себя на костер – это к посвященным нижних степеней, у которых не было ни единого шанса подняться на следующие ступени пирамиды. Туда, где царили жажда власти над душами, денег, широчайшего спектра запретных удовольствий.

Магистр пуще всего прочего любил созерцать сотни коленопреклоненных неофитов, ощущать волны специфической энергии, исходящие от смиренной, покорной ему толпы. «Серого» интересовали деньги, а заодно и получение чего-то полезного путем шантажа. Кого? Не было особой разницы – слабые местечки были почти у каждого.

Единственная среди четверки женщина видела смысл жизни даже не столько в пытках провинившихся и просто как бы «грешников», но и в удовольствиях на грани и за ней. «Сатир» же… был наиболее сложен. Исследователь, в поисках силы забирающийся порой в такие дали, что прежние знакомые по делам оккультным плевались при одном упоминании его прежнего имени. Прежнего, потому как его обладатель считался мертвым. Давно уже считался. Да и в Инквизицию его занесло по причине тщательного заметания следов.

В общем, все четверо, составляющие верхушку этого подразделения Инквизиции, были существами своеобразными, далекими от портрета рядового инквизитора. Все как обычно, в этом тоже не было ничего особенного. Кажущееся, оно отнюдь не есть естественное.

– Что предлагаешь? – не стал миндальничать «сатир». Он всегда предпочитал не откладывать дело в долгий ящик, не топить смысл в витиеватых кружевах псевдорелигиозного толка. – Если я правильно понимаю, мы следующие на очереди. Особенно вот эта девица. Если даже избавимся от нее, всех проблем не решит.

– Брат мой… Ты ведешь богохульные речи.

– Ой, почтенный магистр, тут все свои, чужие за дверями и заклятьями остались. Я не питаю к нашей «сестре», – это слово было особо выделено «сатиром», – никаких нежных чувств. Есть лишь целесообразность. Нам от нее не избавиться. Высшее руководство не поймет, да и интерес врагов не убавится. Нужно придумать что-то, позволяющее отвлечь внимание от нас. Например, натравить врагов веры на кого-то третьего, не на нас. И я думаю, кое-кто в этом поможет.

Поймавший пристальный взгляд своего собрата, серый заерзал, стремясь вновь остаться в тени. Его раздражало любое внимание к своей персоне, весь комфорт мигом уходил, оставляя этого не самого слабого мага-инквизитора наедине со столь нелюбимым окружающим миром. Но сейчас внимание ему было необходимо, приходилось мириться со сложностями.

– Почтенный магистр, брат мой, сестра… Сердце мое разрывается от горечи слов, что я должен высказать. Но одним нам будет чрезвычайно сложно вывести утлый челн истинной веры в бушующее море. И нет греха в том, если мы используем силу иных, пусть и не дружественных нам созданий. А они могут, готовы помочь, пусть и из неведомых мне мотивов.

– Цель во имя торжества нашего Ордена может быть оправдана любыми средствами ее достижения…

– Мне тем более безразлично, магистр. Наша «приговоренная» и вовсе готова в любую щель закопаться, только б избежать последнего танца с известным ей некромантом. Интересуют лишь условия союзников, которые они нам непременно выдвинут, да цели, что достигнем в результате соглашения мы. Вот пускай наш хитрый, пронырливый брат и расскажет про все про это.

– Нам дадут силу, собратья мои… Без невыполнимых условий. Наоборот, предоставят шанс возвыситься над остальными.

Остальные трое недоверчиво посматривали в сторону серого. Больно уж заманчивая перспектива вырисовывалась. Инквизиторы дураками не были, хорошо помнили, где обычно лежит бесплатный сыр. Да и в симпатиях к лицам данайской национальности также не были замечены.

– И что же это будет? – покосился в сторону говорившего «сатир». – Мягко стелешь, только боюсь, что внутри иглы.

– Не беспокойся, брат мой. Нам предлагают подобрать этому миру новую одежду под названием апокалипсис.

Удар кувалдой по голове. Только такая метафора была способна хоть как-то описать ощущение, обрушившееся на лидеров Ордена. И тем более зловеще выглядела улыбка, медленно, но верно расплывавшаяся по аскетичному лицу магистра…

На первый взгляд это была обычная, ничем не выделяющаяся квартира в не самом престижном районе города. Даже самый внимательный наблюдатель не смог бы найти в ней ничего выходящего за рамки обыденности. А вместе с тем квартира была полна тайн и загадок, нужно было лишь суметь открыть ее настоящий, истинный вид. Только заветным ключиком служила магия, о которой в нашем мире слышали все, но подавляющее большинство считало всего лишь байкой, пригодной исключительно для книг, фильмов и выманивания денег из доверчивых простаков. Чушь, верящие в которую достойны лишь сожаления… Они добровольно замкнули себя в узеньких рамках чистого материализма, слегка разбавленного религиозными догмами о недопущении оккультизма во всех проявлениях, добровольно отказавшись от широчайших перспектив. Пусть и не они сами, а их не столь уж и далекие предки – лично я не вижу в этом особой разницы. «Дети не должны отвечать за родителей!» – скажете вы. И будете абсолютно правы. Однако точно так же, как сыновья прокутившего свое состояние миллионера должны с нуля возрождать потерянное своим папашей, так и потомки отказавшихся от магии должны заново прогрызать дорогу на полном трудностей пути изучения оккультных наук. Впрочем, ну их всех в далекие и туманные дали.

Однако квартира, оборудованная Безликим под свое тайное логово, была замаскирована от постороннего внимания весьма изящным и оригинальным способом. Она существовала несколько в стороне от обычной, повседневной реальности, парадоксальным образом находясь в одной области с другой квартирой – самой обычной, в которой жили люди. Жили уже много лет, не догадываясь, что не они одни являются хозяевами помещения. Ничего не скажешь, идея, посетившая однажды Безликого, оказалась достойной немедленного исполнения. И действительно, как тайное логово такая квартира была почти идеальна. Можно было не показываться там много лет и при этом не беспокоиться о том, что кто-то обнаружит отсутствие хозяина или местные власти поднимут шум и гам из-за не внесенной вовремя квартплаты.

Единственным маленьким неудобством жизни в ней было то, что перед входом в квартиру или выходом оттуда необходимо было проверить, не стоит ли кто на лестничной площадке. Ведь появление незнакомца вызвало бы ненужные сплетни и подозрения, особенно если человек на лестничной площадке оказался бы из тех, кто жил в этой самой квартире на законных основаниях. Рехнулся бы, болезный, от изумления, или галопом побежал бы в правоохранительные органы жаловаться на появление из его квартиры неизвестного субъекта. Но недостаток настолько мелкий, что и особого внимания не заслуживает. Во избежание ненужных проблем достаточно простейшего отвода глаз, и все, никаких сложностей больше нет.

В общем, хорошая квартира досталась мне от Безликого, так сказать, в наследство. За те десять лет, что она простояла пустой, в ней не изменилось ровным счетом ничего. Для кого-то это может показаться странным, но на самом деле все вполне естественно. Разумеется, если руководствоваться логикой, в которую входят знания о магической составляющей мира. Дело в том, что время в таких искусственно созданных кусочках пространства понятие весьма относительное, оно или есть, или нет. Проще говоря, время здесь существует лишь тогда, когда в помещении кто-либо находится, в противном же случае этот маленький кусочек созданной Безликим псевдореальности как бы переходит в режим консервации.