Теряясь в догадках, зачем он сделал это, я получаю свои деньги и выметаюсь из банка, где едва не осталась на весь день. Вызываю такси и приезжаю в отель к половине десятого. Роберта еще нет, а Полинка дрыхнет в моем номере.

Стараясь не будить ее, я снимаю туфли и на цыпочках шатаюсь по комнате. Бумажные пакеты с одеждой, вчера курьером отправленные из магазина, ждут, когда же я их разберу. Но я сначала выпиваю стакан воды, снова захожу в мобильное приложение и таращусь на сумму, маячившую у меня на счету.

— М-м-м, — сонно мурлычет Полинка, потирая глаза. — Ты где, блин, была? — Она садится в постели, пошатываясь и морщась. Лохматая, в мужской рубашке. — А где…?

Я киваю ей на записку на тумбочке. Она тянется к ней, едва не навернувшись с кровати, прочитывает и, смеясь, заваливается на подушку.

— Симпатичный фонарь, — делаю я комплимент ее синяку под глазом.

— Да ладно, он же случайно. Вон, обещает загладить вину.

— Я смотрю, у вас была бурная ночка, — я киваю на ее платье на полу и раскиданные по комнате туфли.

— Если честно, я ни хера не помню, — смеется Полинка, перечитывая записку. — Но, черт подери, я в его рубашке! — Она откладывает бумажку и снова садится: — А ты куда свалила? И почему ты мне о своем новоиспеченном братце ничего не рассказала?

Я пожимаю плечами, роясь в пакетах и ища подходящие для встречи вещи. Достаю джинсы и футболку с оголенным плечом и начинаю переодеваться.

— Кристиан — сын Павла Георгиевича. Я тебе рассказывала, что мама скоро за него замуж выходит.

— Да-да, это я помню. Но вот о брутальном красавчике с сексуальным именем ты мне не говорила. Признавайся, вы уже переспали?

— Что-о-о??? — я так возмущаюсь, словно Полинка спросила что-то из ряда вон выходящее, а я не такая.

— Ой, да ладно. Он же тебе не родной и даже не двоюродный. Со сводным грех не перепихнуться.

— Так! — я натягиваю джинсы и подпрыгиваю, чтобы вместить в них попу. — Во-первых, он женат.

— Пффф… рассмешила… То-то он вчера ту мартышку клеил…

— Во-вторых… во-вторых… В общем… Да, мы переспали!

— А-а-а-а-а!!! — визжит Полинка, размахивая ладошками. — Это же круто!!! Ты должна все мне рассказать.

— Полин, давай не сейчас. — Я надеваю новую рубашку и залезаю в папку с документами. Васька раньше любил паспорт закладывать, так я взяла в привычку его у себя хранить. Пригодилась привычка-то. Сейчас и мне штамп о разводе поставят, и ему. — Я все дела улажу, и мы поговорим, окей?

Блин, что за «окей»?! Я уже стала перенимать привычки Криса!

Мотнув головой, я впихиваю паспорт в клатч и, отослав подруге воздушный, поцелуй, оставляю ее в удушливом перегаре.

В баре-ресторане я заказываю салат и зеленый чай. Занимаю столик перед панорамным окном и, немного нервничая, жду своего адвоката. С волнением смотрю на каждую машину, подъезжающую к отелю и гадаю, кто сейчас из нее выйдет.

Ровно в десять у парадного входа останавливается обычное такси. Через минуту из него выходит молодой брюнет с кейсом. Деловой костюм, не скрывающий его любви к тренажерке, лакированные туфли, модная стрижка, брутальная бородка. Высокий обладатель белозубой улыбки, уверенной походки и итальянских темных очков. Черт, с чего я взяла, что они итальянские?! И вообще, может, это не мой адвокат.

Я приступаю к своему салату, а мужчина вскоре входит в обеденный зал, приспускает очки, обводит столики взглядом и останавливает его на мне. Опять улыбается, как бог, и движется ко мне.

Поперхнувшись салатом, я запиваю его чаем, смахиваю навернувшуюся слезу и привстаю из-за столика.

Адвокат снимает очки, кладет их на стол и протягивает мне руку:

— Я Роберт.

От его голоса у меня подкашиваются колени. Да это издевательство какое-то! Почему, как только у меня наметился развод, меня стали окружать такие красавцы?! Может, зря я у Криса деньги взяла? С таким-то… Робертом можно и на Мальдивы…

— Ок-са-на, — по слогам отвечаю я, вкладывая в его горячую ладонь свои пальчики.

Он подносит их к губам и легонько целует.

— Я знаю, Оксана, — улыбается он, отпуская меня и кивая на стул напротив. — Я присяду?

— Д-да… конечно.

Мы садимся, он сразу щелкает замками кейса и деловито говорит:

— Моя коллега немного задерживается. Но, в целом, мы укладываемся. Вы как? Не передумали?

— Нет, — мотаю я головой. — Давайте уже поскорее вытащим меня из этого ада.

— Хорошо, — подмигивает он. — Тогда приступим.

— Спишь, скотина? — интересуюсь я, дозвонившись до Макса, а он невнятно мычит в трубку. — Поднимай давай свой зад.

— Че те надо, Крис? У меня башка трещит.

— Невероятно. Ты вчера нажрался, как свинья, — вырывается у меня усмешка. — Давай двигай ногами, чтобы через двадцать минут быть в… — Я отнимаю смартфон от уха и быстро пробиваю ближайшие кафе и рестораны в округе. — Давай в «Чикаго гриль».

— Ты мудак, Крис, знаешь об этом? — бурчит в трубку Макс, и, судя по шороху, ворочается в постели. — Я даже не извинился перед этой девчонкой… эээ… Полиной? — он замолкает, думая. — Ага, Полиной, кажется. Хочешь, чтобы я свалил, пока она спит?

— Разбуди или записку напиши, — пожимаю плечами я и сбрасываю вызов, набирая следующий номер. В этот раз трубку берут почти мгновенно.

— Дааа, мой сладкий персичек? — с придыханием выдает Лана.

— Какого хера ты забыла в России? — без приветствия интересуюсь я.

— Соскучилась по тебе. Ты не рад, котик?

— Рад ли я видеть твою рожу, которую придется выгуливать? Естественно, я ни хрена не рад. Откуда у тебя деньги на билеты?

— Заняла, пупсик. Ты же мне дашь свою карточку, когда я приеду в Россию? Не просить же мне их у твоих родителей?

— Конечно, дам, Лана, — усмехаюсь я. — Она будет целиком и полностью твоя.

— Целую тебя, сладусик, — голос этой долбанутой понижается до мурлыканья, — я уже в аэропорту. Скоро увидимся!

Пиздец, радость-то какая. Я хмыкаю, запихивая телефон в карман. Карточку я дам, все равно на ней не осталось денег. Часть отправилась по друзьям, а остаток пришлось перевести нимфе. Пусть наслаждается новой жизнью. Это лучше, чем я еще буду париться, куда пристроить временно очередные полмиллиона.

В «Чикаго гриль» я захожу ровно через пятнадцать минут и вижу дико помятую рожу Макса за столиком. Он уныло ковыряет стейк, с таким видом, будто ему дерьма кинули в тарелку.

— Че, тошнит? — подъебываю его я и сажусь за стол, подвинув ближе меню. Макс с шумом протяжно вздыхает.