Лавиния ринулась к себе в комнату, вытащила из дверной ручки стул и открыла дверь. Шнур и в самом деле смотался в клубок. Новый Бакстер был огромным – почти вполовину ее роста и шириной с дверной проем. И он был злобным. Клубок сдавил Лавинию в удушающих объятиях и принялся с ворчанием ее обнюхивать, как будто решая, съесть ее или нет. Когда по лестнице с грохотом взбежал отец, Новый Бакстер бросился на него. Стремительно выбросив руку вперед, Лавиния успела схватить клубок за один из шнуров. Ей пришлось приложить все силы, чтобы удержать это существо.

Втянув Нового Бакстера обратно в комнату, девочка с грохотом захлопнула дверь. С бешено бьющимся сердцем она наблюдала за тем, как он пожирает ее стул, оставляя за собой след из деревянных щепок, вываливающихся из него подобно экскрементам.

О, это было отвратительно. Просто ужасно.

Мало того что Новый Бакстер был похож на бешеную собаку – он был сплетен не из снов невинных детей, а из кошмаров человека, наделенного черной, гнилой душой. Где-то там на свободе находился убийца, который благодаря ей был освобожден от страха. Лавиния понимала, что, если он совершит еще одно преступление, в этом будет и ее вина. Она не могла бросить Нового Бакстера в огонь и таким образом избавиться от него. Следовало вернуть его туда, откуда он вылез – в голову молодого человека.

Эта мысль не на шутку испугала Лавинию. Как она его найдет? И даже если это ей удастся, что помешает убийце прикончить также и ее? Девочка не знала этого, но понимала: она должна попытаться.

Лавиния вытащила из Нового Бакстера целую горсть шнурков и намотала их на руку, как поводок. Затем протащила клубок кошмаров через всю комнату и выпрыгнула вместе с ним в открытое окно. Снаружи лежал лоскут. Лавиния подняла его и дала понюхать Новому Бакстеру.

– Обед, – произнесла она.

Результат последовал мгновенно. Новый Бакстер рванулся вперед, чуть не выдернув руку Лавинии из плеча. Он ринулся через двор и дальше по дороге, волоча девочку за собой.

Новый Бакстер целый день шел по следу молодого человека, кружа по городу, пока не оказался на проселочной дороге. Они с Лавинией забрели в какую-то глушь. Наконец уже почти на закате солнца перед ними выросло большое отдельно стоящее здание. Это был приют миссис Хеннепин.

Из окон нижнего этажа валили клубы дыма. Здание горело.

Лавиния услышала крики, доносившиеся из глубины дома. Она забежала за угол, таща за собой Нового Бакстера, и увидела в окне верхнего этажа пятерых сирот, задыхающихся в густом дыму. Под окнами стоял молодой человек. Он смеялся.

– Что ты натворил?! – закричала Лавиния.

– В этом доме ужасов происходило становление моей личности, – ответил он. – Теперь я, как и ты, избавляю мир от кошмаров.

Новый Бакстер потянулся к молодому человеку.

– Взять! – скомандовала Лавиния, отпуская поводок.

Новый Бакстер ринулся к юноше, но вместо того, чтобы съесть его, запрыгнул к нему на руки и облизал его лицо.

– Эй, привет, дружище! – рассмеялся молодой человек. – Мне некогда сейчас с тобой играть, но давай принеси мне это!

Он поднял палку и бросил ее прямо в горящее здание. Новый Бакстер помчался за ней. Несколько мгновений спустя изнутри донесся нечеловеческий вопль. Это кричал объятый пламенем клубок кошмаров.

Совершенно беззащитная теперь Лавиния попыталась убежать, но молодой человек легко догнал ее и сбил с ног. Склонившись над девочкой, он сжал пальцами ее горло.

– А теперь ты умрешь, – спокойно произнес юноша. – Я премного обязан тебе за то, что ты вытащила из моей головы эти жуткие кошмары, но если я сохраню тебе жизнь, ты будешь покушаться на мою.

Лавиния задыхалась. Она чувствовала, что теряет сознание.

Тут что-то шевельнулось у нее в кармане.

Это был Старый Бакстер.

Девочка вытащила его и сунула в ухо молодому человеку. Тот отпустил горло Лавинии и схватился за голову, но было слишком поздно – Старый Бакстер уже был у него внутри.

Молодой человек устремил взгляд вдаль, как будто разглядывая что-то такое, чего никто, кроме него, не видел. Лавиния извивалась всем телом, но он крепко придавил ее к земле, и ей не удавалось вырваться.

Юноша посмотрел на нее и улыбнулся.

– Клоун, несколько гигантских пауков и демон под кроватью. – Он расхохотался. – Детские сны. Как мило. Мне будет приятно их смотреть!

И он снова принялся душить Лавинию.

Она стала бить молодого человека кулаками в живот, и он на секунду убрал руки от ее горла. Стиснув пальцы в кулак, он замахнулся, но не успел ударить Лавинию, потому что она скомандовала:

– Бакстер, к ноге!

И Бакстер – преданный старина Бакстер – внезапно выскочил из головы молодого человека – из его ушей, глаз и рта – вместе с брызгами густой красной крови. Юноша упал на спину, захлебываясь кровью, а Лавиния села.

Дети кричали, призывая на помощь.

Собрав всю свою смелость, Лавиния вскочила и вбежала в здание, и тут же поперхнулась густым дымом. На полу гостиной лежала мертвая миссис Хеннепин. Из ее глазницы торчали ножницы.

Дверь на лестницу была забаррикадирована шкафом – вне всякого сомнения, дело рук молодого человека.

– Бакстер, помогай! Толкай!

С помощью Бакстера Лавинии удалось отодвинуть шкаф и открыть дверь. Затем она взбежала по лестнице наверх, где дым был не такой густой. Девочка по очереди вынесла детей из дома, прикрывая им глаза, когда они приближались к миссис Хеннепин. Когда все были в безопасности, Лавиния упала на лужайку, полумертвая от ожогов и дыма, которым надышалась внутри здания.

Она очнулась только через несколько дней в больнице и увидела отца и брата, которые смотрели на нее, стоя рядом с кроватью.

– Мы так гордимся тобой, – произнес отец. – Ты настоящая героиня, Винни.

По глазам родных Лавиния видела, что у них к ней множество вопросов. К счастью, пока что они не собирались их задавать.

– Ты металась и стонала во сне, – сказал Дуглас. – Мне кажется, тебе снились кошмары.

Он угадал.

Этот сон терзал Лавинию еще много лет. Она с легкостью могла бы сунуть палец в собственное ухо и вытащить оттуда черный шнур, но не делала этого. Вместо этого Лавиния посвятила себя изучению человеческого разума и, вопреки всему, стала одной из первых в Америке женщин-психологов. Она помогла многим людям. И хотя Лавиния часто подозревала, что в ушах ее пациентов затаился кошмарный шнур, она никогда не прибегала к помощи своего дара, чтобы его извлечь. Лавиния пришла к убеждению, что для этого существуют другие, более эффективные способы.

Примечание редактора