– Ты что, уснул, что ли? – вывел его из раздумий рык Орлова. – Я тебя уже третий раз спрашиваю, что ты собираешься делать, а ты молчишь!

– Если тебя интересует, что я буду делать с Тернавским, то уж точно не извиняться, – Гуров посмотрел генералу прямо в глаза. – В том, что у второго зама есть какие-то дела с Запашным, я уверен. Доказательства этого у тебя будут. Именно ими я сейчас и собираюсь заняться... А если тебя интересует ответ на твой последний вопрос в общем смысле, то тогда – жить и работать.

– Ладно, фантазер, – проворчал Орлов. – Пока ты используешь свои отгулы, я тебя не видел, не слышал и видеть-слышать не хочу. Настолько ты мне опостылел! А появишься, так я тебе за зама голову оторву, – генерал рассмеялся. – В общем, у тебя есть еще три дня. После это с Тернавским придется что-то решать. Иди и здесь больше не появляйся. Буду нужен – звони. Или передавай со Станиславом.

– Еще один вопрос, Петр. Собственно, из-за него я сюда и приехал, – Гуров не спешил покидать кабинет Орлова. – Ты решил, чем мы отплатим Терентьеву?

– Даже и не думал, – пробурчал Орлов. – Я же тебе говорил, чтобы ты сам этот вопрос утряс.

– Ну вот я и утряс, – довольно жестко перебил генерала Гуров. – Ты его восстановишь на работе в милиции. Только не нужно мне говорить, что не ты, а начальник МУРа такие вопросы решает! Вот вместе с ним и решите.

Орлов хотел одернуть Гурова за его тон, но понял, что полковник прав. Да к тому же сейчас они разговаривали не как начальник с подчиненным, а как два старых друга.

– Ладно, Лева, – проговорил генерал. – Сделаю все, что смогу. Вот только прежнее место в следственной группе я ему не обещаю.

– И не надо, – радостно улыбнулся Гуров. – Виктор и должности участкового будет рад.

Из кабинета Орлова Гуров на секунду заглянул в свой. Он вызвал к себе Багаева с Веселовым. Вчерашние установки на сегодняшний день теперь, после покушения на Тяжлова, больше ни на что не годились.

Оперативники явились очень быстро, словно ждали за дверью. Оба были чернее тучи, но Гуров их прекрасно понимал – трудно казаться веселым и жизнерадостным после потери друга! Врачи продолжали бороться за жизнь Тяжлова, и еще ничего не было ясно. Гуров предложил им сесть и несколько секунд молчал.

– Мужики, не буду вам говорить ни высокопарных, ни утешительных слов. Вы их не хуже меня знаете, – наконец, прервав паузу, заговорил полковник. – Я не верю, что Тяжлова пытались убить случайно. Поэтому и собираюсь наказать человека, который стоит за этим покушением. Мне нужна ваша помощь. Если вы не возьмете себя в руки, то мы провалим это дело ко всем чертям! Слушайте, что мне нужно...

Багаева полковник посадил на телефон в конспиративной квартире. Он должен был ждать звонка Терентьева как манны небесной. Едва это произойдет, Багаев должен немедленно связаться с Гуровым, чтобы получить инструкции.

Задание у Саши Веселова оставалось прежним. Гуров лишь прибавил к нему небольшую черточку. Он потребовал, чтобы Веселов всеми правдами и неправдами узнал, кто из знакомых, сослуживцев и прочего окружения Сысоева контачил с доктором Запашным. Если такой найдется, то нужно сразу бросать дальнейшие поиски и мчаться на конспиративную квартиру к Багаеву. Там и ждать дальнейших распоряжений.

Гуров понимал, как мало шансов увязать покушение на Сысоева с доктором Запашным. Вряд ли тот оставит хоть малейший след, ведущий к себе. Достаточно уже того, что преступники-камикадзе все, как один, лечились у него!

И вдруг Гуров понял, что это и есть самое слабое место в его теории! Допустим, что Запашный тем или иным способом готовит у себя в клинике наемных убийц, помимо основной деятельности. Тогда возникает вопрос.

Вопрос настолько очевидный, что Гуров поразился, почему он раньше его себе не задавал: почему Запашный использует в этих целях людей, через которых можно легко выйти на клинику? Разве в столице мало бомжей, которых и подготовить к такому непрофессиональному убийству будет проще, да и никто никогда не вычислит по ним клинику. Хотя бы потому, что даже имя бомжа узнать невероятно трудно. Не говоря уж об их перемещениях по Москве и области.

Трудно поверить, что Запашный, если он действительно занимался подбором из больных контингента для выполнения заказных убийств, мог не просчитать всего этого. Получалось, что либо Запашный сознательно оставлял след к своей клинике (что было настоящим бредом сивой кобылы), либо доктора кто-то подставлял (что было вторым бредом несчастного животного)!

Впрочем, ни та, ни другая версии не объясняли того, как можно заставить вчерашних алкоголиков и наркоманов оканчивать жизнь самоубийством после совершенного преступления. Может быть, дело в том сверхсекретном препарате, что есть у Запашного? Но тогда получается, что доктор недальновидно оставляет за собой слишком много следов.

«Какие следы? – спросил Гуров сам себя. – Когда бы еще кто-нибудь, кроме тебя, заинтересовался случайными совпадениями? А сколько до этого могло произойти подобных преступлений, что остались нераскрытыми, или их повесили на хулиганов и психов? Преступники кончали жизнь самоубийством на глазах у всех только в тех случаях, когда их раскрывали и пытались задержать!»

Как бы то ни было, но для доказательства той или иной версии Гурову явно не хватало доказательств. Полковник очень надеялся, что сегодняшний день хоть что-то прояснит в этом запутанном деле. Он расстался с Веселовым и Багаевым и поехал к бывшей жене Сысоева.

Татьяна Валентиновна встретила Гурова холодно. Полковник не стал скрывать своего мнения о предполагаемой причастности Сысоевой к покушению на ее бывшего мужа. Однако дамочка и такое предположение встретила в штыки.

– Знаю я вас! Вы только лапшу на уши мне не вешайте, – нервно проговорила Сысоева. – Один следователь злой, другой добрый. А цель одна – побыстрее посадить человека за решетку, чтобы благодарность в личное дело и премиальные в карман огрести. Тоже мне, нашли чем удивить...

– Ну, Татьяна Валентиновна, во-первых, я не следователь. Как и полковник Крячко, что разговаривал с вами вчера. Мы с ним сыщики, – перебил ее Гуров. – Во-вторых, если бы я подозревал вас в причастности к покушению на вашего бывшего мужа, то разговаривали бы мы в отделении. Причем не думаю, что вы пошли бы после этого домой. А в-третьих, во избежание вашего ареста мы с Крячко умышленно придержали информацию о вас. Потому, что не хотим видеть вас за решеткой, и потому, что полагаемся на вашу помощь в поимке настоящего преступника.

– Ну и что я для вас могу сделать? – более спокойно спросила Сысоева. – Я уже больше года с мужем не живу. Я и дел-то его теперешних не знаю!

– Человека, которому бы была нужна смерть вашего мужа, мы ищем и найдем, – проговорил Гуров, глядя Татьяне в глаза. Она не отвела взгляда. – Это может произойти позже, чем всем нам хотелось бы. В ваших же интересах помочь нам, поэтому давайте найдем какое-нибудь местечко, где можно доверительно поговорить.

– Да что долго искать! Пойдемте вниз. Тут кафе есть. Кстати, меня в него ваш полковник и приглашал для приватного разговора. – Татьяна Валентиновна зашагала вниз по лестнице.