По высоте кустарника и молодых деревьев на тропах траводавов можно было понять, что даже самым новым из них было уже не меньше двух или трех лет. Мейс попытался узнать у Ника, с чем это связано. Ник грустно ухмыльнулся:

– Н-да. Они ведь не только по нам стреляют, пойми. Когда балавайским стрелкам становится скучно, они начинают стрелять по стадам траводавов. Просто для развлечения. Еще пару лет назад мы были достаточно глупы для того, чтобы собирать в одном месте более четырех-пяти траводавов. И даже сейчас, при меньших стадах приходится просить акков разделять траводавов, чтобы они не стали легкой мишенью.

Мейс нахмурился. Без постоянного общения и взаимодействия со своими собратьями траводавы впадают в депрессию, заболевают и иногда даже сходят с ума:

– Вот так вы заботитесь о своих стадах?

Хотя он не видел лица Ника, он все понял по его интонации:

– Есть идеи получше?

Кроме победы в войне у Мейса идей лучше не было.

Кое-что еще тревожило его: Ник сказал «пару лет»… но ведь война началась всего несколько месяцев назад. Когда он сказал об этому Нику, тот язвительно фыркнул:

– Это ваша война началась несколько месяцев назад. А наша идет сколько я себя помню.

Таково было начало урока истории для Мейса по Летней войне.

Ник не был уверен в том, когда она точно началась. Она казалась ему неминуемым результатом столкновения разных образов жизни. Корунаи шли за своими стадами. Стада уничтожали враждебные джунгли. Уничтожение джунглей делало выживание корунаев возможным: оно сдерживало размножение клещей-буравчиков, жужжащих червей, хватолистов, лозных кошек и миллиона других способов, которыми джунгли могли тебя прикончить.

Балаваи, напротив, пытались джунглями: джунгли были необходимы им нетронутыми для того, чтобы добывать из них пряности, дерево и экзотические растения, которые являлись основой цивилизованной экономики Харуун-Кэла. А траводавы особенно любят кору тисселя и листья портаака.

Партизаны-корунаи сражались с балавайским ополчением в этих джунглях на протяжении уже почти тридцати лет.

Ник считал, что все началось из-за каких-то неудачников, исследователей джунглей, которым хронически не везло. Они решили возложить ответственность за свои неудачи на корунаев и их траводавов. Он считал, что эти иджи налакались и отправились поохотиться на траводавов. И что после того, как они вырезали стадо какого-то невезучего гхоша, люди гхоша внезапно выяснили, что балавайские власти не заинтересованы в расследовании смертей каких-то там животных. Так что гхош решил устроить ответную охоту, охоту на ба-лаваев.

«А почему бы и нет? Им нечего было терять, - сказал Ник. - Без стада их гхошу все равно бы наступил конец».

Периодические набеги возникали с обеих сторон в течение многих лет. Корунайское высокогорье - место большое. Кровь могла не литься годами, но потом серия провокаций с одной или другой стороны приводила к новой вспышке насилия. Дети-корунаи росли с ненавистью к балаваям, балавайских детей приучали стрелять в корунаев по обнаружению.

Со стороны корунаев война велась в очень старых традициях. Поедающий металл грибок вынуждал их пользоваться наипростейшим оружием, основанным обычно на химическом взрыве того или иного типа, и животными, на которых можно бы было ездить, вместо нормальных транспортных средств. Они были лишены даже возможности использовать нормальные средства связи, потому что у балаваев были сканирующие спутники на стационарной орбите, которые бы засекли подобные сеансы связи моментально. Корунаи координировали свои действия, общаясь через Силу с помощью системы, не многим сложнее системы дымовых сигналов.

К тому времени когда Ник вырос достаточно, чтобы сражаться, Летняя война стала уже традицией, почти спортом: поздней весной, когда холмы становились проходимыми после ухода зимних дождей, жаждущие приключений мужчины и женщины корунаев запрягали своих траводавов для вылазки против балаваев. Балаваи в ответ заправляли паровые краулеры и устремлялись навстречу. Каждое лето превращалось в лихорадочную череду засад с обеих сторон, подрыва паровых крауле-ров и отстрела траводавов. За месяц до того, как осень вновь приносила дожди, все отправлялись по домам.

Чтобы приготовиться к следующему году.

Часть ошеломительных успехов Депы стала понятной: ей не пришлось создавать партизанскую армию. Она обнаружила уже готовую.

Окровавленную и голодную.

– Эта ваша Война клонов, кого она волнует? Думаешь, хоть кого-то на ХаруунКэле волнует горстка сопляков, правящих на Корусканте? Мы убиваем сепов, потому что они дают оружие и продовольствие балава-ям. Балаваи поддерживают сепов, потому что получают от них вещи, подобные этим ТВК. Забесплатно, кроме всего прочего. А раньше им приходилось покупать их и привозить сюда из Опари. Улавливаешь? Это наша война, мастер Винду, - Ник презрительно усмехнулся. - А вы просто проходите мимо.

– Твои слова превращают войну в почти забаву.

– Почти? - Ник ухмыльнулся. - Да это и есть самая отличная забава, которую можно найти, когда ты трезв. Хотя на самом деле трезвым быть не обязательно: взгляни на Лиша.

– Признаю: я немного знаю о войне. Но я знаю, что это не игра.

– Конечно, игра. Очки считаются по количеству трупов.

– Это отвратительно. Ник пожал плечами:

– Эй, я терял друзей. Людей, которые были для меня как семья. Но если ты позволишь ярости грызть тебя изнутри, ты обязательно сделаешь какую-нибудь глупость и дашь себя убить. Может быть, не только себя, но и важных для тебя людей. И страх тоже плох: слишком осторожные люди умирают столь же быстро, сколь и слишком смелые.

– Ты пытаешься убедить меня в том, что это забава"? Улыбка Ника стала хитрой:

– Я ни в чем не пытаюсь убедить. Тебе просто нужно принять, что это забава. Тебе нужно найти ту часть себя, которой понравится эта идея.

– У джедаев есть для этого название.

– Да-а? Мейс кивнул:

– Это называется «темная сторона».

* * *

Ночь.

Мейс сидел, скрестив ноги, перед входом в свою палатку, заштопывая дыру на брюках, оставленную веткой с медной лозой. Фальшивый карманный компьютер упирался в лодыжку: экран давал достаточно света для того, чтобы можно было штопать, не боясь пораниться. Его дюрастильный корпус уже постепенно покрывался черной плесенью и первым шрамами от грибка, но он был адаптирован для джунглей Харуун-Кэла, так что пока что он еще функционировал.

Недавно закончился ужин из сыра и вяленого мяса. Корунаи разбирали вслепую свое оружие, смазывая смолой портаака чувствительные поверхности и тихо переговариваясь: в основном, делились предположениями о погоде, о следующем дневном переходе и о том, смогут ли они добраться до ОФВ Депы до того, как их перехватит какой-нибудь очередной воздушный патруль.