– Вообще-то, – сказала Энн, вздрогнув при виде еще одного сокрушительного удара, – с Чела, пожалуй, нужно немного сбить спесь.

– Но не таким способом. Видно же, что Мордион мастерски владеет мечом, – заметил робот.

– Точно. И ему это явно нравится, – согласилась девочка.

Во время сражения Мордион улыбался – улыбался широко и проницательно. Чел тоже обнажил зубы, но это нельзя было назвать улыбкой. Мальчик покрылся испариной.

Наконец все было кончено. Еще один, последний, натиск, в ходе которого Чел упал на колени, а деревянный меч Мордиона прижался к затылку мальчика.

– А вот теперь ты обезглавлен, – сказал ему волшебник, делая шаг вперед, чтобы помочь мальчику встать.

Тот едва не плакал. Он поднялся медленно, чтобы прийти в себя, и принялся с озабоченным видом отряхивать колени спортивного костюма.

– Свинья! – пробормотал он.

– В сущности, ты был бы хорош, не будь ты непростительно беспечен, – заметил Мордион.

– А я и так хорош! – сердито воскликнул Чел. – Один раз я тебя все-таки достал. Посмотри на свое левое запястье.

Волшебник взглянул на не-очень-то-свежий красный порез у себя на руке.

– Значит, ты сделал это, – промолвил он. – И все-таки ты не так хорош, как думаешь.

– Иди-ка ты и… прыгни в реку! – огрызнулся мальчик и помчался прочь, обогнув дом.

Мордион постоял с минуту, уставившись на почти не зажившую рану. Энн тоже на нее посмотрела. «Ага, – смекнула она. – Сколько же времени прошло? Как видно, не много».

Мордион пожал плечами и прислонил деревянный меч к стене дома аккуратно, словно настоящее оружие.

– Ям, – обратился он к роботу. Его голос звучал спокойно и отрешенно, – впредь не позволяй мальчику с тобой сражаться. Лучше уж я сам его обучу, хотя…

Тут он умолк, причем так надолго, что Энн засомневалась, собирается ли он вообще продолжать. Она оставила свою безопасную позицию и направилась к очагу. Мордион взглянул на нее с таким видом, словно раньше вовсе не замечал ее присутствия.

– Я питаю чудовищное отвращение ко всему, что связано с убийством, – закончил он наконец свою фразу.

– Но вы сражались с удовольствием! – возразила Энн.

– Я знаю. Сам не пойму, в чем тут дело, – признался Мордион. – Энн, мне нужно снова отремонтировать Яма. Не могли бы вы разыскать Чела и убедиться, что он не наделает глупостей?

– Хорошо, – согласилась Энн, надеясь, что мальчик не слишком далеко убежал.

Он оказался поблизости – спустился по крутой тропинке к реке. Энн довольно явственно видела его в непривычно ярком освещении. Погруженный в раздумья, мальчик сидел в лодке, которую сам построил. Лодка вышла на удивление добротной, с плоским дном и обшитыми внакрой бортами, – по виду не скажешь, что ее сделал мальчик. Но лодка не занимала Энн – ее внимание было поглощено новым, странным обликом реки. Знакомого ей водопада больше не было. Теперь река представляла собой неглубокий бурный поток белой воды с вкраплениями шероховатых камней. Она красиво рокотала, проносясь через пенистые разливы. Сделанные руками Мордиона сети для рыб отчаянно подпрыгивали на поверхности воды, словно тонущие крысы. Река стала широкой, бурной и мелкой. Крутые скалы по обеим сторонам заметно отодвинулись от берегов, как будто в это место упала бомба. Застыв посередине тропинки, ведущей к воде, Энн все смотрела и смотрела на реку.

Девочка была слишком изумлена, чтобы думать о душевном состоянии Чела.

– А что случилось с водопадом? – спросила она, подходя к лодке, лежавшей на прибрежной гальке.

– Не притворяйся, что не помнишь! – рыкнул Чел и сразу же принялся громко жаловаться: – Мордион – настоящая свинья! По какому праву он так со мной поступает? По какому праву? Да еще и с улыбочкой до ушей! Ха-ха-ха, как смешно!

Энн поняла, что ей лучше забыть о реке. Гордость мальчика была серьезно задета.

– Видишь ли, Чел, он вроде как твой опекун. Все-таки он тебя воспитал.

– Он не имеет права! – В голосе Чела прозвучала раздраженная нотка, которой Энн раньше не слышала. – Хорош опекун! Просто так получилось, что он нашел меня в лесу и почувствовал ответственность за меня. Он не имеет права меня бить – да еще притворяться, что бой справедливый! Я покажу ему! Ухожу я из этого леса, Энн. Ухожу так далеко, что этот проклятый Мордион никогда – никогда! – не сможет меня найти!

– Слушай, Чел, не стоит тебе этого делать, – быстро сказала Энн.

В отличие от Мордиона девочка не позволяла себе думать о том, что может произойти, если мальчик выйдет за пределы паратипического поля. Но, судя по внезапному ужасу, который она почувствовала от одной лишь мысли об этом, в глубине души она отлично знала, что будет.

– Боишься, что я исчезну, да? – резко спросил мальчик. – Мордион говорит об этом, надеясь удержать меня. Но я больше не верю в эту историю.

– Но это неоправданный риск, Чел, – сказала, нет, проблеяла Энн. Она чувствовала, что ее голос дрожит.

Чел оставил эти слова без внимания. Он уставился на бегущую белую воду и произнес:

– Что ж, по крайней мере, я поранил ему запястье. Надеюсь, было больно.

Эти слова напомнили девочке о том, как, в сущности, мало времени прошло. Перемахнув через бортик лодки Чела, она села на верхнюю кромку борта, откуда могла видеть лицо мальчика, пока он в задумчивости смотрел на воду. Если она не ошибалась, еще полчаса назад или около того глаз Чела был поражен серьезной инфекцией – а значит, он и сейчас должен был выглядеть неважно. Но сколько девочка ни всматривалась в лицо мальчика – теперь он выглядел лет на шестнадцать, – она видела два совершенно здоровых серых глаза, примерно того же цвета, что и у Мордиона. Или левый глаз Чела все-таки был чуть меньше правого? Впрочем, так могло быть, потому что Мордион его ударил. По левой щеке мальчика пролег белый след, быстро распухающий и превращающийся в красно-голубой синяк. Бедный Чел. Пострадала не только его гордость.

– Что это ты меня так рассматриваешь? – требовательно спросил мальчик.

– Хотела проверить, зажил ли твой глаз, – ответила Энн.

– Конечно! Давным-давно!

Теперь Чел вглядывался в Энн так же пристально, как она в него.

– А я вот что заметил, – промолвил он. – Почему ты совсем не меняешься, Энн? Я вырос, и у Мордиона поседела борода, а ты выглядишь все так же.

– Я… э-э-э… за пределами леса время бежит медленнее, – неуверенно ответила девочка.

– Не то чтобы мне не нравилось, как ты выглядишь, – пояснил мальчик. – Мне нравится. Нравятся твои скулы – то, как они торчат, – и голубые глаза в сочетании со смуглой кожей. И мне нравятся светлые крапинки в твоих волосах – они как солнечные зайчики на темных завитках.

Он протянул руку, чтобы взять ближайшую к нему прядь волос Энн, а потом, прежде чем девочка успела шевельнуться, он неловко переложил руку ей на затылок и попытался ее поцеловать.