– Да нет тут никакого текста! Смотрите – откуда ни начинай читать, получается просто какой-то бессмысленный набор знаков!

Все трое еще раз посмотрели на узоры платка.

– Я, кажется, понял! – воскликнул Гафур и улыбнулся.

– Что, что понял, говори? – нетерпеливо приказал правитель.

– Видите, здесь есть надписи на арабском языке. Надписи вплетены в узор так искусно, что несведущий человек принимает их за красивый орнамент.

– Ну и что? – торопил его правитель.

– Ефрем, поверьте мне, всегда и во всем подражает нам, бухарцам. Он, видимо, решил, что еще больше украсит платок, если распишет его на свой лад… Смотрите, его нелепые украшения пестрят и уйгурскими и арабскими буквами вперемежку.

– Верно, – сказал Данияр-бек и, послюнявив палец, провел им по всей неказистой надписи. Брезгливо потер перстами один о другой и о платок.

Арабские и уйгурские буквы, приписанные к старому узору, слились в одно грязное пятно. Аталык, досадливо, спросил муллу Ирназар-бая:

– Где ты взял этот платок?

– Мои люди выкрали его у купца из Астрахани. С этим купцом накануне долго говорил Ефрем.

– Чей купец?

– Какой-то армянин.

– Кто видел, что это писал именно Ефрем?

– Никто, повелитель, но мы обязательно выследим… – сказал мулла, поняв свою оплошность.

– Вот тогда и придешь ко мне! – рявкнул Данияр-бек. – Столько времени морочит мне голову пустяками!.. Всюду ему что-то мерещится! Оставь нас!.. У-у-у, напускал тут слюней!..

Обескураженный мулла поспешно удалился.

– Мой повелитель, – сказал ходжа Гафур. – Этот раб Ефрем на Мангышлаке сумел заарканить такого купца, который диктовал цены на половине России. Ефрем сговорился с ним, и мы увеличили нашу торговлю вдвое. К нам потянулись купцы. Твоя казна получила больше пошлин, чем…

Данияр-бек сурово перебил Гафура:

– Слушай меня внимательно, зятек! Всякий умный человек, который может сопоставлять обрывки слов, увиденное, всегда сможет понять то, что скрыто от других. Если окажется, что посылки его небезобидны, моя дочь станет вдовой… Расскажи мне еще раз, как попал к тебе этот раб.

Гафур, сдерживая страх и трепет, рассказал подробно, как мог, историю покупки раба. Он вынужденно обелял Ефрема – приходилось оберегать себя. Правитель выслушал Гафура и, ничего не сказав, удалился. Ходжа подумал про себя: «Виновен или нет Ефрем, но Ирназар-бай не отстанет. Нужно прибить этого уруса! Тогда и опасность минует».

Как-то вечером Ефрем засиделся у муллы Карима. Тот объяснял ему суры священного Корана. На тему религии Ефрем вел беседы осторожно и только с муллой Каримом, страстным книжником и вдумчивым человеком. Говорил и объяснял мулла. Ефрем больше слушал. Перед ним начал приоткрываться мир иных, сложных, стройных и не очень взглядов и представлений. Ефрем заметил, что этот мир во многом схож с его собственным миром православного человека. Во всяком случае, основы этих миров были одинаковыми. Так ему казалось. Вот и мулла Карим говорил сейчас:

– Мусульмане и христиане верят в единого Бога. У мусульман и христиан много одних и тех же пророков и святых: Муса – Моисей, Ибрагим – Авраам, Марьям – Мария… Исса – это по вашему Иесус!..

Мулла замолчал, глядя куда-то вдаль сквозь пламя свечи, о чем-то задумался. Ефрем почтительно ждал. Наконец мулла Карим заговорил снова:

– Мы одного создателя дети… Если ты сравнишь мысли Корана и Библии, то увидишь, что главные Божьи заветы одни и те же… Что ты на это скажешь?

– Вы правы, уважаемый мулла Карим. Я полностью согласен с вами в этом… Но кое-что смущает и удивляет, – осторожно ответил Ефрем.

– Давай попробуем вместе разобраться, – предложил мулла Карим.

Ефрем вздохнул и задумчиво сказал:

– Признаются одни и те же заповеди… Так почему жесточайшие распри порой разделяют христиан и мусульман? Почему из-за разных способов разговора с Богом проливаются реки крови? Невинной крови!.. Если сейчас так, что ждет людей в будущем?

Снова задумался мулла Карим. Перебирал четки и сосредоточенно глядел перед собой. Ефрем снова терпеливо ждал. Он углубился в изучение другой религии с большой искренностью и… осторожностью. Так же, как он делал все, что касалось новых знаний. Этим он снискал уважение у мусульман, которые видели его усердие в изучении Корана. Наконец мулла Карим снова заговорил:

– Из книги книг мы черпаем мудрость, дарованную нам всевышним Аллахом. – Он благоговейно тронул рукой Коран, лежавший перед ним на подставке. – Но мудрость эта дается только тем, кто искренне хочет ее познать… К сожалению, всегда есть люди, которые не хотят трудом своим, как велено свыше, познать истину. Они заменяют тяжкий труд познания легкостью ереси! Подменяют истину сладкой ложью!

– Но зачем? Чего добиваются они? Как небо допускает это?.. – с жаром спросил Ефрем и, спохватившись, осекся.

– Не говори так открыто нигде, – снисходительно улыбнулся мулла. – Твое счастье, что ты сказал такое в моем доме… Аллах велик и величие его явлено нам, смертным, возможно, в том, что он так испытывает нашу искренность в вере…

– Простите, уважаемый Карим-ака, мне не понятно, кто те еретики, о которых вы упомянули? Какова их цель? – с почтением, но настойчиво гнул свое Ефрем.

– В далекие времена, – неспешно начал мулла, – когда христиане и мусульмане были в начале своего пути, появились люди, отвергшие Всевышнего от своего сердца…

Как показалось Ефрему, мулла Карим нарочно тянул с ответом. Видно, не очень хотелось ему открывать свои сокровенные мысли чужому по вере. И тогда Ефрем решился еще раз перебить учителя. Он с поклоном обратился к Кариму.

– Простите мне мою дерзость, уважаемый учитель. Мне показалось, что вы сомневаетесь – стоит ли вести со мной такие беседы. Если это так, то…

Мулла Карим остановил его жестом и внимательно посмотрел собеседнику в глаза. Наконец сказал:

– Да, я не совсем был уверен в тебе, Ефрем. Но вспомнил, как ты не раз доказывал, что никому не приносишь зла… Ладно, слушай. К сожалению, у нас, мусульман, так же как и у вас, христиан, есть отщепенцы – сектанты. Они явились в мир по наущению дьявола. Еще в древности появились у нас – исмаилиты, у франков – альбигойцы. Много позже – тамплиеры… Всех сейчас и не счесть… Они на разные лады, под личиной искренней, фанатичной веры скрывают свою истинную суть. А на самом деле, просто отвергают само существование Бога!.. Ложь, подлоги они ловко прикрывают якобы борьбой за чистоту веры.

– Но зачем? Ведь такая проповедь принесет вред прежде всего им самим! – воскликнул пораженный Ефрем.

Мулла горестно вдохнул и продолжил:

– Их бог – убийства, ненависть к ближнему, ложь, а главное – золото. Ради него они под личиной религиозности развязывают войны, плетут заговоры… Они учат, что убийство из-за угла – есть высшая доблесть… Если это сделано с именем бога на устах. К несчастью, случается так, что им верят.