— Да? Ну и как впечатление?

— Не очень. Пробоины в бортах, полуразрушенные внутренности. В общем, любоваться особенно нечем. Полагаю, его команда целиком погибла, приняв последний бой.

— Понятно, — приглушенно говорит Горчаков и вздыхает. — А другой экспонат. Помнишь, я о нем рассказывал?

— Его тоже нашли и осмотрели. Состояние таково, что не спасет никакая реставрация.

Генерал молчит, переваривая неутешительную информацию о смерти Иванцова.

А я чешу затылок и морщусь в поисках подходящих фраз о запертом сейфе…

— Ключ от главного хранилища, — шепотом подсказывает Жора.

— В общем, потратили на музей кучу времени, а ожидаемых впечатлений не получили, — продолжаю озвучивать легенду для тех, кто мог сейчас прослушивать наш диалог. — Кто-то из туристов намекнул, будто самые интересные экспонаты находятся в музейном хранилище. Неплохо бы посмотреть, что там, но хранилище заперто.

Сергей Сергеевич — очень умный и опытный сотрудник разведки. Напрасно я боялся, что мои слова запутают его или окажутся непонятными. Он смекнул, в чем дело, еще до того, как я закончил последнюю фразу.

— Я попробую разузнать подробности о хранилище, — обещает шеф. — И в любом случае перезвоню. Ждите…

* * *

Палило солнце. У меня болела спина — вчера за обедом я выпил пару бокалов крепкого алкоголя и уснул на носовой площадке. На животе, без своей любимой футболки с дырой слева на груди. Соответственно, под вечер превратился в вареного рака.

Пришлось пить. Много и бессмысленно. Результат не заставил себя долго ждать: поздно вечером мы организовали на кокпите дискотеку с буйными танцами и шоу «Мисс Филиппинское море». Подвыпившие девчонки исполняли перед нами эротические танцы в крохотных трусиках, а мы (тоже далеко не трезвые) орали, аплодировали и подначивали их.

Количество выпитого отразилось на самочувствии, поэтому утром я достал из холодильника разливного пива. Спина горела всеми огнями ада, и у меня даже отсутствовало желание смотреть на загорелых девушек в полупрозрачных бикини, решивших поплавать с купальной платформы.

В этот день мы не планировали погружений и решили устроить выходной. Во-первых, следовало поберечь газ в баллонах, коего оставалось не так уж много. Во-вторых, просто не было смысла ходить к затонувшему «Белозерску», не имея шифра к запертой дверце командирского сейфа.

Немного придя в себя, я тоже поплавал в приятной и невероятно чистой воде. И даже прокатился с Мариной на надувной шлюпке, которую Игорек вновь вытащил из кормового «гаража». Инга повизгивала от летавших поблизости стрекоз и старалась реже покидать закрытый салон.

После обеда температура воздуха снаружи стала невыносимой. Народ разошелся отдыхать по каютам, а я заступил на вахту с намерением честно отсидеть в капитанском кресле четыре часа.

Сварив крепкий кофе, я обозревал в бинокль окрестности. До нас и нашего катера никому не было дела. Мимо проплывали утлые лодочки местных рыбаков; в четырех-пяти кабельтовых обосновалась белоснежная яхта с супружеской парой и двумя малолетними детьми; чуть ближе покачивался роскошный катер с многочисленной компанией молодых людей, вокруг которого, поднимая брызги и волну, на большой скорости носилось несколько гидроциклов. Подозрительных судов, постоянно мешающих нашей работе, на горизонте не было.

Телефон спутниковой связи все время лежал под рукой, но Горчаков молчал. Сам я тревожить его не хотел. Если старик не выходит на связь, значит, нужных сведений пока не добыл.

В какой-то момент я невольно улыбнулся, вспомнив детское выражение лица Джиан. В последние дни образ Марины совершенно заполнил мое сознание, и милая филиппинская девочка вспоминалась все реже. Да и что было вспоминать? Три встречи, странный визит в дом ее родителей, драку на крыше магазинчика?..

Однако мысль о том, что у нее могут возникнуть проблемы с полицией из-за знакомства с буйным русским туристом, заставила меня взять трубку аппарата спутниковой связи.

Набрав по памяти номер ее телефона, я с минуту слушал длинные гудки. Затем мой звонок приняли, но не ответили. Кто-то дышал в трубку и ждал… Это насторожило. Отключив вызов, я положил трубку на приборную панель и больше не пытался звонить девушке. Ясно было одно: телефон во время несостоявшегося разговора находился в чьих-то чужих руках.

* * *

Ближе к вечеру ко мне подошла Марина. По выражению ее лица я понял, что она чем-то озабочена.

— Что случилось? — спросил я и обнял девушку.

— Я видела у вас аппарат спутниковой связи, — робко сказала она, отводя взгляд в сторону.

— Ты хочешь позвонить по поводу сына?

— Да.

В этой просьбе я не мог отказать.

— Поднимайся на флайбридж, — сказал я, подхватывая аппарат с широкой приборной панели.

Поднявшись по трапу, я установил его на столик, настроил и подал девушке трубку.

— Вот здесь набираешь номер и нажимаешь эту клавишу. Звони…

Сам же спустился в салон, дабы не смущать ее своим присутствием, и полез в холодильник за пивом…

Марина появилась через несколько минут. Когда я забирал аппарат, мне показалось, будто у нее заплаканное лицо.

— Что с тобой?

— Ничего, — качнула она головой. — Все нормально.

Я уже знал, что тема болезни сына нежелательна в нашем общении, поэтому не стал досаждать лишними вопросами. Нормально так нормально…

Горчаков перезвонил в десять вечера. На вахте сидел Георгий.

— Женя, шеф на связи! — крикнул он с флайбриджа.

Взлетев по трапу, хватаю трубку.

— Да, слушаю!

— Привет отдыхающим, — вяло здоровается тот.

И по его голосу я понимаю, что не все ладно в «датском королевстве».

— Здравствуйте. Чем обрадуете?

— Увы, обрадовать нечем. Ответственный за музейное хранилище исчез и увез с собой ключ. Никто не знает, что находится в запасниках и как их открыть…

Понятно. Стало быть, шифр сейфового замка знал только командир «Белозерска». Это многократно усложняет дело.

Вздохнув, интересуюсь:

— И что посоветуете делать?

— Погуляйте пока, отдохните, насладитесь солнцем и свежим воздухом тропиков. А я подумаю, что предложить…

Попрощавшись с генералом, даю отбой.

— Глухо? — на всякий случай спрашивает Жора, хотя по моему виду и так все понятно.

— Как в танке.

— Занятную поставили нам задачку, — говорит он, потягивая пиво из бутылки.

— Да. Настолько занятную, что старик сам не знает решения…

* * *

В начале ночи мы сидели с Георгием на флайбридже, допивали теплое пиво. Над головами чернело усыпанное звездами небо, погода радовала спокойствием и относительной прохладой. Шло время моей вахты, но товарищ выспался днем и не торопился спускаться в каюту.