этому усилия. Способность Уолшарно передвигаться почти беззвучно, даже сквозь подлесок, всегда впечатляла Базела. Он сам потратил годы, оттачивая свою способность делать то же самое, и он был намного меньше жеребца, всего с двумя ногами в придачу. Несмотря на это, Уолшарно производил немногим больше шума, чем он произвел бы сам, и те звуки, которые они издавали, терялись во вздохах неуклонно усиливающегося ночного ветра.

Глухо прогрохотал гром, и далеко на востоке на фоне облаков блеснула бело-голубая молния. Гроза приближалась, и было что-то почти успокаивающее в естественной силе надвигающегося шторма.

Ни одному всаднику ветра и в голову не пришло бы воспользоваться поводьями, и ни один скакун не потерпел бы такой дерзости, если бы это случилось. И ничего столь грубого не требовалось. Уолшарно был связан с Базелом, их мысли мелькали взад и вперед почти так, как если бы они были единым существом. Базелу не было необходимости указывать Уолшарно, куда идти, или Уолшарно сообщать Базелу, куда они направляются.

Что, размышлял Базел, накладывая стрелу на тетиву, также оставляло обе его руки свободными для других целей.

Уолшарно выбрался из последних нескольких футов подлеска, окаймлявшего русло ручья, и начал подниматься по склону так же тихо и осторожно. Ощущение зла, вытекающего из отверстия туннеля, разлилось по склону холма подобно вязкому приливу, черному, как смола, и такому же липкому. Жеребец устремился навстречу потоку, устремляясь вверх, и Базел почувствовал, как они вдвоем погружаются в еще более глубокое слияние.

<Сейчас, брат?>

- Не совсем, - пробормотал Базел в ответ. - Давай подойдем как можно ближе, прежде чем...

Ночь внезапно разлетелась вдребезги, когда что-то еще более темное и почерневшее, чем было на самом деле, и почти такое же огромное вырвалось из устья туннеля. Разум Базела настаивал на том, что оно никак не могло протиснуться в отверстие такого размера, как огромные сегментированные паукообразные ноги - чернее черного, но светящиеся болезненным зеленым светом для глаз, которые могли видеть, - и ребристые крылья, похожие на крылья летучей мыши, раскрылись сами собой. Голова, которая принадлежала чему-то из черных, как ночь, глубин, куда никогда не проникал солнечный свет, открыла пасть, обнажив изогнутые клыки длиной в половину Базела, и демон, яростно завопив, бросился вниз по склону холма к ним со всей невозможной быстротой, свойственной порождениям его ада.

- Томанак! - проревел Базел в ответ и услышал дерзкий вызов Уолшарно, эхом отдающийся глубоко внутри него. Чистая голубая корона Томанака внезапно вспыхнула вокруг них обоих, и Базел протянул руку. Это было так, как если бы он протянул одну руку Томанаку, а другую - Уолшарно, и его пронзил электрический разряд, когда их руки потянулись назад.

- Томанак! - крикнул он еще раз, черпая эту общую силу и поддержку глубоко в себе, даже когда он призвал к себе трансцендентную силу Ража.

Его лук запел с музыкальным, щебечущим щелчком. Боевая стрела со стальным наконечником сорвалась с тетивы, и лазурная сила Томанака коснулась ее. Она пронеслась сквозь ночь, как голубой метеор, и демон снова завизжал - на этот раз не только от боли, но и от ярости, - когда метеор врезался в его длинную, извилистую шею. Он ударил чуть ниже головы, и в месте удара вспыхнул ослепительный свет.

Отвратительное существо замахало головой в явной муке, но его атака почти не замедлилась, и Уолшарно, развернувшись на задних ногах, затем пустился в полный галоп со скоростью, с которой, возможно, мог сравниться только другой скакун.

Дни, когда Базел сидел в седле, как брошенный мешок с мукой, давно прошли. Он и его конь были единым существом, и его правая рука метнулась к колчану на поясе. Еще одна стрела безупречно легла на тетиву, и он прицелился, натянул и выпустил ее одним плавным движением.

Еще одна сине-пылающая стрела просвистела в ночи, но на этот раз демон не был застигнут врасплох. В прошлом простые стрелы никогда не представляли для него угрозы. Они бесполезно и безвредно отскакивали от его твердой чешуи и толстого панциря, но эти стрелы действительно были совсем другим делом. Они не только могли легко просверлить его броню, но и взрывались глубоко в его неестественной плоти, как молнии, когда они это делали. И все же это был один из величайших демонов Шарны. Он был чем-то большим простого аппетита. Он был способен мыслить. Он мог учиться на собственном опыте и понял, что эти стрелы могут причинить ему боль, поэтому увернулся в сторону с быстротой ящерицы, свойственной его породе. Он не смог полностью уклониться от стрелы - она была выпущена Базелом Бахнаксоном с расстояния менее пятидесяти ярдов, - но вместо этого стальной наконечник, который должен был попасть ему в горло почти поверх первоначальной раны, истекающей ихором, попал ему в грудь.

Демон пошатнулся, взвыв от новой боли и ярости, но не упал. Вместо этого он снова подобрал под себя ноги, взмахнул крыльями для равновесия и сделал выпад. Ветер от этих хлопающих крыльев налетел на Базела и Уолшарно, как какой-то дурно пахнущий ураган, и времени на еще один выстрел не было. Базел опустил лук и поднял руки, призывая свой клинок, и пять футов полированной стали вспыхнули синей яростью бога войны.

- Томанак!

Уолшарно бросился навстречу демону, выкрикивая бессловесный свист своего собственного боевого клича, и сверкающий меч зашипел, опускаясь в двуручном ударе, как собственная булава Томанака.

Демон в самый последний момент отклонил голову в сторону, и вместо этого меч Базела врезался в одно из его крыльев. Фонтан голубого света взметнулся вверх, демон взвизгнул, и Уолшарно развернулся с гибкой, невозможной грацией. Он вильнул в сторону, и оба задних копыта ударили, вспыхнув тем же синим светом, что и меч Базела. Они ударили демона в бок с ужасным, оглушительным "КРЭК!" раскалывающегося панциря и нового извержения голубой молнии.

Даже более могущественный демон не смог бы оправиться от этого удара. Существо дернулось вбок, споткнувшись, едва не упав, с новым криком боли. Уолшарно резко развернулся к нему мордой, и на этот раз демон собирался медленнее. Он колебался, присев на задние лапы, шипя и пузырясь от смешанной ярости и муки. Уолшарно направился к нему, и он действительно попятился, бочком, склонив голову набок, наблюдая за своими врагами.

<Что-то не так.>

Базел и Уолшарно были слишком тесно связаны, чтобы градани мог с уверенностью сказать, от кого из них исходила эта мысль, но он знал, что она была точной. Он сражался с демонами Шарны раньше, и