юмора у него, конечно, как всегда на уровне. Просто новый Галустян какой-то.

Судя по размеру файла, текста там немного. С другой стороны, возможно, самое главное там всё-таки есть – информация, способная пролить свет на исчезновение моего бывшего коллеги.

Увы! Конечно же, Валеркина «жопа» оказалась закрыта паролем. Впрочем, это не такая уж проблема. Нужно просто как-то скопировать файл на компьютер, где есть нужные программы. Только вот как? Доступа в Интернет мне не дали, дисковый привод, разумеется, отсутствовал. Я украдкой осмотрел системный блок – все USB-порты были показательно запаяны. Ну-ну, так просто я не отступлю. Как говорится, русские не сдаются. Даже если перед ними «жопа».

Я побарабанил пальцами по столу. Будь я не я, если что-нибудь в ближайшее время не придумаю.

Глава 9. Череда разрушений

«Что же я наделала! До сих пор не могу прийти в себя! Что теперь будет?!..»

Следующее послание в бордовом конверте я неожиданно обнаружил в своём личном шкафчике в СКОК. В конце первого рабочего дня Михаил вручил мне маленький ключик и сказал, что я могу хранить там свои вещи, одежду и документы. Ещё он намекнул, что желательно бы мне и сотовый телефон оставлять там с утра и забирать только перед уходом. В общем-то, я не возражал, потому что сотовой связи в их подвальном офисе всё равно не было.

Письмо ждало меня на дне самой верхней полки. Осматривая шкафчик, я машинально провёл ладонью там, куда не добирался глаз, и нащупал под пальцами шершавый, бархатистый конверт. Пока никто не заметил, я тайком спрятал находку в рюкзак, намереваясь изучить её дома, вдали от посторонних глаз.

И вот теперь, когда я, наконец, добрался домой, принял ледяной душ и заварил себе большую кружку крепкого чая, можно было приступить к чтению.

«Добро пожаловать к нам в Научно-исследовательский институт Серебряного Кинжала и Осинового Кола! – гласила новая, склеенная из разнокалиберных букв, записка. – Сокращённо, как ты уже мог догадаться, старый-добрый СКОК.

Как лихо я всё провернул! Вампир работает среди охотников на вампиров. Кто бы мог подумать!.. Всех нас ждёт ещё много сюрпризов. Но это будет позже. А пока – не смею больше задерживать – приятного чтения!»

Свежая запись из дневника Светы отличалась от других. Почерк, без сомнения, принадлежал ей, но прежде аккуратные, каллиграфически выведенные строчки – буква к букве – сейчас заметно приплясывали. Так, как будто рука девочки дрожала. То ли в спешке, то ли на эмоциях.

«Уже два часа ночи, но я не сплю. Ох и натерпелась я сегодня!

Он, конечно, замечательный. Взрослый, умный, сдержанный, рассудительный. И руки у него нежные, такие горячие… Но права была Нинка, когда говорила, что парням нельзя верить.

За ту неделю, что мы встречались с Антоном, я позабыла обо всём на свете. Я больше не скучала по дому. Мне больше не хотелось туда. Никуда больше не хотелось, только быть с ним рядом, до скончания моих дней, а может и дольше. По улицам плыла летняя жара, и я плыла вместе с ней – по уши пьяная от чувств.

На первом свидании он отвёл меня в парк рядом с институтом. Там мы долго гуляли по аллеям, а потом сидели на скамейке и говорили. Вернее, говорила в основном я, а Антон был как всегда немногословен. И вместе с тем, я чувствовала, что он слушает меня очень внимательно. Только под конец нашей встречи, когда уже начало темнеть, он обмолвился парой слов о себе. Оказывается, он – как и я раньше – живёт в небольшой деревеньке. Названия он не сказал, просто упомянул, что она находится в получасе езды от Сталинграда. Ещё он поделился, что всю жизнь мечтал стать хирургом и долго и усердно готовился, чтобы поступить в Сталинградский мединститут. Преподаватели его уважают за трудолюбие, особенно декан – суровая Зинаида Михайловна, гроза всех двоечников. Даже ставит его в пример другим студентам. И пророчит большое будущее в медицине.

На прощанье он спросил меня, кем я хочу стать, но я так растерялась от этого вопроса, что смогла только пожать плечами. Тогда он улыбнулся – в первый раз за всю прогулку – и поцеловал меня в щёку. В следующую секунду он уже стоял на подножке поезда, а я махала ему рукой. Моё лицо горело, в груди жгло, ресницы дрожали. Прижав ладонь к щеке, я ещё долго стояла на станции, даже когда поезд скрылся из вида, и все пассажиры уже разошлись.

Через день мы встретились снова и на этот раз пошли гулять по городу. Я показала ему мой дом, школу, фабрику, где работает мама. Всю прогулку он держал меня за руку, и я чувствовала себя такой гордой. Ещё бы, я иду за ручку не со школьником каким-нибудь, а с взрослым, красивым, статным парнем. С лучшим студентом мединститута, между прочим! Ох, как кружилась моя головушка!

А в это воскресенье мы устроили посиделки в лесу вчетвером – Нинка, Златовласка, Антон и я. Тогда-то я и узнала, что Златовласка учится с Антоном на одном курсе, и его на самом деле зовут Леонидом. Лёня был твёрдым троечником и главной мишенью для издёвок Зинаиды Михайловны, но его, похоже, это ничуть не тревожило. Он был компанейским парнем и, несмотря на экзамен, который ждал ребят на следующий день, весь вечер играл нам на гитаре и пел. Нинка была без ума от его пения, а я, как всегда, от Антона. Сидя сзади, он обнимал меня со спины, и я таяла в его объятиях. Когда стемнело, мы разожгли костёр. Он накинул мне на плечи свой свитер и снова поцеловал – уже по-настоящему. Горячий мёд растекался по моему телу. Какой же он спокойный, надёжный, нежный…