– Эта штука не принадлежала Вилли,– заговорил наконец Хэрод.

– Верно,– подтвердил Барент.– Она принадлежала Нине Дрейтон.

– Невероятно,– пробормотал Хэрод.– Этого не может быть. Старая кляча просто выжила из ума, у нее какая-то мания величия. Она мечтала, чтобы все было как в старые добрые времена.

– Нет,– отрезал Барент.– По нашим данным, она присутствовала при всех событиях. Весьма вероятно, что это – ее рук дело.

– Ну и дерьмо! – воскликнул Хэрод. Он снова надел очки и потер щеки.– Как это к вам попало? Нашли в ее нью-йоркской квартире?

– Нет,– ответил Колбен.– Наш человек был в Чарлстоне в связи с авиакатастрофой, в которой погиб Вилли. Ему удалось взять эту книжку во время осмотра вещей Нины Дрейтон до того, как ее обнаружили местные власти.

– Вы уверены? – спросил Хэрод.

– Да.

– Вопрос заключается в том,– сказал Барент,– продолжали ли эти трое играть в какой-то вариант своей старой венской игры? И если так, были ли у вашего друга Вилли какие-либо записи, похожие на эти?

Хэрод молча покачал головой. Колбен вытащил из кейса досье.

– Среди обломков самолета ничего определенного найти не удалось. Конечно, надо принять во внимание, что там вообще мало что осталось. Еще не найдены тела половины пассажиров, а те, что извлечены из болота, изуродованы до неузнаваемости. Взрыв был сильным, местность болотистая, и это затрудняет поиски. Весьма сложная ситуация для расследования.

– Которая же из этих старых сук сделала это? – спросил Хэрод.

– Мы пока не уверены,– сказал Колбен,– однако известно, что подруга Вилли, мисс Фуллер, не дожила до понедельника. Так что она возможный кандидат в диверсанты.

– Какая дурацкая смерть выпала Вилли,– пробормотал Хэрод, ни к кому не обращаясь.

– Если только он действительно погиб,– заметил Барент.

– Что? – Хэрод откинулся назад, ноги его выпрямились, каблуки прочертили черные полосы на дубовом паркете.– Вы думаете, он не погиб? Его не было на борту?

– Сотрудник авиакомпании помнит, что Вилли и его друзья поднимались по трапу,– сказал Колбен.– Они о чем-то спорили – Вилли и его черный коллега.

– Дженсен Лугар,– кивнул Хэрод.– Эта безмозглая черножопая скотина.

– Но нет никаких гарантий, что они вошли в самолет,– продолжил Барент.– Сотрудника кто-то окликнул, и он на несколько минут отвлекся, прежде чем отъехал трап.

– Но ведь нет данных и о том, что Вилли не было на борту самолета,– настаивал Хэрод.

Колбен убрал досье.

– Верно. Однако до тех пор, пока его тело не будет обнаружено, мы не можем с уверенностью полагать, что он… э-э-э… нейтрализован.

– Нейтрализован… – эхом откликнулся Хэрод. Барент встал, подошел к окну и раздвинул тяжелые шторы. В дневном свете кожа его казалась фарфорово-гладкой.

– Мистер Хэрод, существует ли вероятность, что Вилли фон Борхерт знал о Клубе Островитян?

Голова Тони резко запрокинулась, словно кто-то дал ему пощечину.

– Нет. Абсолютно исключено.

– Вы уверены?

– Конечно.

– Вы никогда не упоминали о нем, хотя бы косвенно?

– Да зачем мне это нужно? Нет, нет, черт возьми! Вилли ничего не знал об этом.

– Вы уверены? – Барент уперся взглядом в бледное лицо Хэрода.

– Вилли был стариком, древним стариком. Он уже помешался оттого, что не мог больше использовать людей, в особенности для убийства. Я имею в виду именно глагол «убивать», Колбен, а вовсе не «нейтрализовать», или «отменить страховку», или «положить конец с крайним предубеждением», или еще какой-нибудь дурацкий эвфемизм вашей конторы. Вилли убивал, чтобы оставаться молодым, а потом он уже не мог этого делать, и бедный старый пердун просто высох, как слива на солнце. Если бы он что-то знал про ваш чертов Клуб Островитян, он бы давно ползал тут на коленях, умоляя впустить его.

– Но это ведь и ваш клуб, Тони,– холодно бросил Барент.

– Слышал, слышал. Только я еще не был на Острове, откуда же мне знать, мой он или нет?

– Этим летом вас пригласят на вторую неделю,– сообщил Барент.– Первая неделя не совсем… необходима, не так ли?

– Может, и нет. Но мне, в общем, хотелось бы поболтаться среди богатых и могущественных людей. Не говоря уже о том, что я не прочь и приласкать кого-нибудь.

Барент рассмеялся, его смех поддержал еще кое-кто.

– Бог ты мой, Тони,– сказал Саттер,– вам что, не хватает этого добра в Голливуде?

– Да и потом,– вмешался Траск,– не думаете ли вы, что вам придется тяжело? Имея в виду список гостей, приглашенных на первую неделю… Я хочу сказать, в свете ваших склонностей…

Хэрод повернулся и смерил говорившего убийственным взглядом. Глаза его превратились в узкие щелочки на бледной маске. Медленно, словно досылая с каждым словом патрон в патронник, он процедил:

– Вы знаете, что я имел в виду. Не надо пудрить мне мозги.

– Да.– Голос Барента прозвучал успокаивающе, британский акцент слышался явственнее.– Мы знаем, что вы имели в виду, мистер Хэрод. И в этом году вы, возможно, получите желаемое. Вы в курсе, кто будет на Острове в июне?

Хэрод пожал плечами и отвернулся.

– Обычная толпа мальчишек, дорвавшихся до летних лагерей, я так думаю. Наверняка опять Генри Кисс. Возможно, еще какой-нибудь экс-президент.

– Два экс-президента,– улыбнулся Барент.– Плюс канцлер Западной Германии. Но все это неважно. Там будет и наш следующий президент.

– Следующий?.. Черт возьми, вы же только что засунули в это кресло своего человека!

– Да, но он ведь такой старый,– протянул Траск, и все расхохотались, как будто это была любимая шутка, понятная только им.

– Серьезно,– продолжил Барент,– этот год – ваш год, мистер Хэрод. Как только вы поможете нам разобраться с безобразием в Чарлстоне, со всеми его деталями, не останется никаких препятствий на вашем пути к полноправному членству в Клубе.

– Какие детали вы имеете в виду?

– Во-первых, помогите нам убедиться, что Уильям Д. Борден, он же герр Вильгельм фон Борхерт, мертв. Мы же тем временем продолжим свое собственное расследование. Возможно, скоро будет найдено его тело. Ваша информация позволит хотя бы исключить другие варианты, если они возникнут.

– О'кей. Что еще?

– Во-вторых, проведите тщательное обследование всего, что осталось от имущества мистера Бордена, пока до него не добрались другие… м-м-м… стервятники. Удостоверьтесь, что он не оставил ничего, что могло бы поставить кого-нибудь в неловкое положение.

– Я вылетаю в Голливуд сегодня вечером,– сообщил Хэрод.– Утром буду в особняке Вилли.