в обязательном порядке; остальное могло делаться по мере возникновения желания. Но кроме удобного и приятного семейного быта дружба с Ринатом открыла Вике и главное преимущество студенческой поры.

Многочисленные знакомые, постоянные развлечения, праздники, вечеринки — все это стало неотъемлемой частью ее досуга. На всех студенческих мероприятиях Ринат, пользующийся популярностью первого заводилы, всегда был желанным гостем, и Вика в качестве его гражданской супруги автоматически занимала соответствующее положение. Вскоре у нее появились подружки, сформировались общие интересы. Жизнь забурлила, заиграла яркими красками, и лишь одно обстоятельство отравляло Вике ее беззаботное счастливое существование — постоянные связи сожителя с другими девушками.

Ринат разве что только прямо не рассказывал о своих приключениях, о которых она узнавала на каждом шагу, подчас самолично их наблюдая. Вика постоянно следила за ним на вечеринках, в университете, в общежитии, где они жили, потому что стоило ей снизить бдительность, как он тут же начинал самым откровенным образом проявлять интерес к посторонним девушкам; но, несмотря на все старания, измены не кончались, и волей-неволей ей приходилось мириться с ними.

Вика каждый раз прощала Ринату его похождения на сторону, потому что была не в состоянии уйти от него. Он давал ей абсолютно все: без него ее существование вновь стало бы серым, бессмысленным, совершенно пустым, так что ей даже в голову не приходила возможность расставания. Вынужденная принимать нескончаемые измены, она поначалу утешалась тем, что это временное явление, а затем постепенно привыкла и стала относиться к ним как к неизбежным издержкам, как к какой-то вредной привычке своего сожителя, от которой его приходилось постоянно одергивать и ругать, но искоренить которую не было ни малейшей возможности.

В остальном же Ринат был для Вики идеальным мужчиной. Она знала, что он всегда защитит ее, никому не позволит проявить открытое неуважение, а главное — сделает все от него зависящее, чтобы обеспечить себе и ей материальное благополучие. К тому же она чувствовала, как сильно он ценит семью, видела, что в качестве гражданской жены значит для него несравненно больше любой другой женщины, и когда он всерьез заговорил о свадьбе, для нее самой это не составляло уже никакого вопроса.

Вскоре после того, как молодожены переехали в квартиру Вики, ее в очередной раз отчислили из университета за неуспеваемость. Это было уже третье отчисление, несмотря на то, что родители исправно платили за нее немалые деньги. К тому времени Ринат перешел на четвертый курс, она же никак не могла закончить первый.

Вика не понимала абсолютно ничего из того, что читали на лекциях. Поначалу преподаватели пытались включить ее в учебный процесс, обращаясь к ней с вопросами наравне со всеми остальными студентами, но, никогда не получая ни единого слова в ответ (поняв, что к ней обратились, Вика замирала всем телом, упиралась в парту испуганным взглядом и просто сидела до тех пор, пока вопрос не переадресовывался кому-нибудь другому), очень скоро переставали замечать ее на занятиях. Даже падкие на язвительные подколки студенты-сокурсники, насмехающиеся над ошибками и невинными оговорками всех подряд, не исключая и преподавателей, в отношении к ней одной никогда не выказывали иронии, так же как они не стали бы иронизировать над умственной отсталостью человека, страдающего серьезным неврологическим заболеванием. Испытывая постоянное ощущение, что представляет собой карикатуру на несмышленого студента, возведенную в такую крайность, что вместо смеха начала вызывать в окружающих жалость и смущение, Вика в конце концов совсем перестала посещать занятия, превратившиеся для нее в мучительную пытку.

Между тем, получив по почте третье извещение об отчислении дочери, родители были вынуждены вмешаться в ситуацию. Устав ежегодно выкидывать круглые суммы денег, они приняли решение оплатить Вике учебу в средне-специальном учебном заведении и по рекомендации знакомых зачислили ее в педагогический колледж (тот, который некогда окончила и Полина Завязина) на специальность детского психолога. Учеба в колледже была на порядок легче, чем в одном из престижнейших университетов области, и спустя шесть лет, два из которых занял вынужденный академический отпуск в связи с рождением сына, диплом-таки был получен.

По окончании колледжа Вика устроилась психологом в детский садик, но, проходив туда пару месяцев, бросила. К тому времени у Рината уже пошла в гору карьера, и ее копеечный заработок не имел для семьи никакого значения. Сама же она работать не хотела вовсе. Ей не нужны были ни образование, ни работа, ни какое-либо занятие. У нее был муж — Ринат, обеспечивающий материальное благополучие, она была его женой, которая заботилась о детях и следила за хозяйством, и вместе они были семьей. Что же еще нужно?

Начав получать неплохие деньги, позволявшие не только самостоятельно содержать семью, но и оплачивать многочисленные капризы супруги, Ринат остался все таким же нетребовательным в отношении быта. Проводя в квартире по целым дням, Вика совсем не утруждала себя: водила детей в садик и школу, мало-мальски убиралась и готовила как придется, позволяя себе ограничиваться яичницей на завтрак и пельменями на ужин. Но вместе с тем она выполняла самую главную свою обязанность — реализовывала все сексуальные желания Рината. На подсознательном уровне понимая, какое значение имеет для мужа секс и что, став для него идеальной любовницей, она, с одной стороны, привяжет его к себе, а с другой — уменьшит внебрачные увлечения, Вика, сама того не замечая, все усилия сосредоточила на этом аспекте супружеской жизни.

Глава VII

Включив телевизор, Вика убавила громкость и стала пытаться уловить доносившиеся из ванной комнаты звуки. Вскоре послышался шум воды, который первое время был то очень громким, звонким, то вдруг тихим, почти неуловимым, но затем установился, перейдя в какое-то монотонное гудение. Следовало для верности подождать еще немного.

Имея приличный рост, Вика обладала матерой конституцией тела, с тяжелой костью, широкими плечами, тазом, большими кистями рук и ступнями сорок второго размера, но, вопреки всем физическим предпосылкам, внушительного впечатления не производила. Совсем наоборот, при первом взгляде на нее у собеседника часто возникало чувство жалости и беспокойства, связанного с бросающейся в глаза неестественной худобой всего ее организма. Тело Вики выглядело болезненно-тощим, с резко выдающимися в стороны плечами и тазом, с кажущимися особенно громадными на фоне обтянутых кожей предплечий кистями рук, с осунувшимся лицом, так что создавалось впечатление, будто она не ела уже пару недель подряд и ее организм все это время питался сам собой, постепенно уменьшаясь в мышечной массе.

Лицевые кости у Вики, как и весь остальной скелет, были крепкими и основательными. Надбровные дуги, скулы и в особенности подбородок