Всё ли со мной в порядке? Нет. Не в порядке. Мой дерьмовый бывший только что напугал меня до чёртиков и оправдал своё агрессивное поведение. Джонатан прибежал, чтобы защитить меня. И теперь я стою в крошечной задней комнате, и ничто, кроме шерстяного пальто, не мешает Джонатану Фросту увидеть меня в очень сексуальном красном платье. Я стою здесь, и моё сердце бешено колотится, потому что мой мир перестраивается, потому что, несмотря на моё глубочайшее желание сохранить Джонатана Фроста в аккуратной коробке вражды, обёрнутой бантом гордой неприязни, прошлой ночью он пробил в этой коробке дыру, а сегодня утром полностью уничтожил её.

Теперь у меня… ничего нет. Ни враждебность, ни гнев на расстоянии вытянутой руки, ни даже шерстяное пальто, или красное платье, или кожа да кости не защищают моё сердце от него.

И я должна с этим смириться. Я должна встретиться с ним лицом к лицу.

Так что я снимаю пальто и поворачиваюсь к Джонатану.

Глава 9

Плейлист: Alex Lahey — Merry Christmas (I Don’t Want to Fight Tonight)

— Габриэлла, — повторяет Джонатан уже мягче, терпеливее, когда я начинаю поворачиваться к нему лицом. — Я спросил, в пор… — его голос обрывается. Его пристальный взгляд скользит вниз по моему телу, как будто он уже не может сдержаться, а затем закрывает глаза и с громким стуком прислоняется головой к дверному косяку. — Господи Иисусе.

— Слегка перебор для работы, — признаю я, глядя на струящуюся красную ткань и прикусывая губу. — Ладно, это явно перебор для работы.

Джонатан такой тихий.

— Ты там в порядке? — спрашиваю я.

— Я первый спросил, — говорит он сквозь стиснутые челюсти.

Его глаза всё ещё зажмурены, тёмные волосы растрёпаны ветром, на щеках румянец. Он глубоко дышит через нос, и его челюсти подёргиваются при каждом вдохе. Мой взгляд скользит по зелёному свитеру с V-образным вырезом, обтягивающему его сильные руки и широкую грудь, чуть свободному на талию, что позволяет мне воображать удовольствие от того, как мои руки скользят по этой мягкой ткани и твёрдым, неподатливым мышцам под ней.

Его руки сжаты в кулаки в карманах коричневых как оленья кожа слаксов, идеально скроенных для великолепной упругой задницы и длинных мускулистых ног, классического мощного телосложения хоккеиста. Его начищенные коричневые ботинки поблёскивают в свете ламп магазина. Он выглядит так же хорошо, как и всегда, нет… даже лучше. Он выглядит чертовски отменно.

Я смотрю вниз на своё красное платье с запахом, мягкий струящийся бант на талии, глубокий V-образный вырез с брошью, которая удерживает его в зоне декольте. Расклешённые рукава и струящийся подол в сочетании с сапогами на массивном каблуке увеличивают мой не очень внушительный размер груди, подчёркивают широкие бёдра и заставляют мои ноги казаться длиннее.

Мы оба затеяли наши соблазнительные игры с гардеробом, и на мгновение я задаюсь вопросом, подозревал ли Джонатан меня в том же самом, в чём я подозревала его.

Какая из нас получилась пара.

— Со мной всё будет в порядке, — наконец, отвечаю я ему. Джонатан так и не открыл глаза. — Всё по-честному. Я ответила. Теперь ты.

Он мотает головой из стороны в сторону. Я медленно подхожу к нему, и каждый стук моих сапог по тёплому деревянному полу отдается эхом в моём сердце. И когда я останавливаюсь так, чтобы мы оказались нос к носу, я понимаю, что мы стоим под омелой.

Джонатан медленно открывает глаза. Но он не смотрит на меня. Он смотрит на висящую над нами омелу, обвязанную золотой лентой.

И на мгновение у меня возникает нелепая мысль, что я ничего так не хотела бы, как целовать Джонатана Фроста до скончания веков.

Но даже с моей новообретённой уверенностью в том, что он не ведёт нечестную игру, не пытается шармом снять с меня платье и лишить работы, наше соперничество всё ещё остаётся в силе. Даже если мы не самые заклятые враги, как я думала, наши цели по-прежнему фундаментально противоположны.

И ещё есть моя самая главная причина из всех. Мой онлайн-друг, парень, который хотел встретиться со мной на протяжении нескольких месяцев, и с которым я тоже мечтала встретиться. Хороший, добрый, занудный Мистер Реддит.

Я не могу позволить себе забыть об этом. Я не могу мечтать о том, как поцелую Джонатана Фроста на работе, или в своей постели, или на улице в снежный день. Я не могу испытывать к нему вожделение. Не сейчас, когда у меня меньше двух недель, чтобы надрать ему задницу и завершить год рекордными продажами. Не тогда, когда Мистер Реддит почти в пределах досягаемости.

Наконец Джонатан опускает глаза, и они не встречаются с моими. Я никогда не видела, чтобы кто-то так старался не пялиться на мою грудь.

— Мисс Ди Натале.

— Да, мистер Фрост.

Он снова поднимает взгляд к потолку.

— Ты хранишь здесь сменную одежду, не так ли?

— Да. А что?

— Мне нужно знать, что заставит тебя снять это платье и переодеться в ту сменную одежду.

Я издаю хрюкающий смешок.

— Но мне удобно. Я не хочу переодеваться.

Он вздыхает, как будто знал, что я собираюсь это сказать.

— Если только… — я выставляю бедро в сторону и постукиваю себя по подбородку, изображая задумчивость.

Он опускает взгляд, пока не останавливается на моих губах.

— Если только что?

— Если только… ты не запишешь все продажи за день на мой счёт.

Его глаза поднимаются и встречаются с моими, в них вспыхивает огонь.

— Опять возвращаемся к твоей проклятой сделке, да?

Я пожимаю плечами, надеясь, что выгляжу более беспечно, чем чувствую на самом деле. Моё сердце бешено колотится.

— Это и твоя сделка тоже, — холодно говорю я. — Ты согласился на это.

Он глухо смеётся, качая головой. Высокомерная снисходительность его ответа задевает меня за живое.

— Я не знаю, что такого забавного в нашей сделке и в том, что поставлено на карту, мистер Фрост. Ситуация каким-то образом ниже вашего достоинства? Я веду себя нелепо, настаивая на этом? Может, я должна забыть о нашей договорённости, поскольку прошлой ночью мы немного увлеклись, и потому что ты заступился за меня сегодня утром, пока я разбиралась со своим бывшим — тем самым парнем, который, открою тебе маленький секрет, был последним, с кем я допустила ошибку, поверив в лучшее, и тем самым почти саботировала свою карьеру.

Джонатан окидывает меня самым холодным взглядом, который я когда-либо видела в его зимне-зелёных глазах.

— Возможно, Габриэлла, ты могла бы подумать, что не все такие морально обанкротившиеся придурки, как Трей мать его