На самом деле очень даже готова. Но, к сожалению, не с ним.

Когда телефон оповещает о подъехавшей машине, с облегчением выдыхаю и сбегаю на воздух. Больше не надо стараться держать лицо и улыбаться.

Моё такси стоит почти у входа. Метров десять, и я смогу забраться на заднее сидение, прикрыть глаза и дать волю эмоциям. Лишь бы водитель попался не слишком разговорчивый и не пытался лезть в душу.

Тяну за ручку, но дверь не открывается. Дергаю ещё раз. И ещё. С такой силой, что вот-вот вырву её с мясом. А дверь всё равно не поддаётся. И только когда я хочу постучать водителю, чтобы уже сделал что-нибудь, замечаю чью-то руку, мешающую мне открыть эту злополучную дверь.

Второе такси за вечер, я уступать не намерена. Готова сражаться за него не на жизнь, а на смерть. Настроение как раз соответствующее. Но стоит раздражённо повернуть голову в сторону оппонента, как возмущение сменяется шоком. Я так и застываю с открытым ртом.

— Привет, беглянка, — негромко произносит Тимур. — Далеко собралась?

Разве он не должен сейчас быть занят двойняшками? Или я так помешалась на нём, что он мерещится мне в каждом встречном?

— Голубки, ехать будем или нет? — Подаёт голос водитель. — Сейчас за простой капать начнёт.

Пока я продолжаю ошарашенно смотреть на парня, взявшегося буквально из ниоткуда, он с лёгкостью открывает дверь и протягивает заботливому таксисту пару купюр за ложный вызов.

— Так что? Куда едем? — Кивает в сторону своего Мерседеса.

На ум приходит только один ответ: «К тебе или ко мне?».

Но я же всё-таки порядочная. Хоть и веду себя в последнее время как не очень.

— Стесняюсь спросить, куда ты дел Эвелину с Аделиной? — Очень надеюсь, ему слышно в моём тоне ревностных ноток.

— Домой отвёз.

Два слова, которые моментально возвращают мне вкус к жизни. Вот так просто. Домой отвёз. А в моей голове он, как минимум, уже слизывал с них взбитые сливки.

Ох, не спрашивайте, откуда у вчерашней девственницы столь грязные мысли. Это я ещё самое приличное озвучила.

Меня же Тимур везёт не домой. Точнее, не ко мне.

— Куда мы едем? Если ты забыл мой адрес, то я могу напомнить, — Язвлю, когда сворачиваем в сторону микрорайона, где он живёт.

Большую часть пути он молчит, выглядит серьёзным и собранным. Меня это порядком нервирует и обескураживает. Не то, чтобы я ждала, что он наброситься на меня прямо в машине. Но надеялась получить от него хотя бы пару улыбок. А он, похоже, растратил их все на сестёр Давида.

— Склерозом я пока ещё не страдаю, — сухо отзывается Тимур. — Ты должна мне завтрак.

— Интересное заявление! А сам приготовить не пробовал?

Во мне вдруг просыпается та злобная Даша, которая была в начале нашего знакомства. Я не хочу, чтобы он был просто таксистом. И домой тоже не хочу. Но зачем провоцирую его, вряд ли отвечу. Возможно, это такая своеобразная прелюдия.

— Так я и приготовлю. Но есть его мы будем вместе. Так, как должны были сделать три дня назад.

Во дела… Он что, ещё дни считал? Как я? Надеюсь, хоть крестиком в календаре не зачёркивал.

— Почему сбежала? Настолько не понравилось?

К щекам мгновенно приливает жар, стоит вспомнить, насколько сильно понравилось. Хорошо ему этого не видно.

— Просто не рассчитывала, что ты такой гостеприимный.

— Знаешь, я когда проснулся, почувствовал себя обманутой девушкой, от которой сбежал любовник. Не очень радужное чувство, хочу сказать.

— Сам, наверное, частенько так делал?

— Нет, Даша. Я так не делал.

— А как? Кормил завтраком и потом с чувством выполненного долга вызывал такси? Прости, что нарушила привычный для тебя ход вещей.

Закройте кто-нибудь мне рот. Что я несу? Не уверена, что на самом деле хочу знать, как он ведёт себя с другими.

— Ну вот, сегодня у тебя есть возможность реабилитироваться, — говорит, лукаво улыбаясь. Надо же, впервые за вечер расщедрился на улыбку для меня. Зато эта единственная с лёгкостью заменит десяток тех ненастоящих, что были для Аделины и Эвелины.

Тимур паркует машину у своего подъезда и перетягивает меня к себе на колени. Благо, при конструировании дорогущего автомобиля предусмотрели такие манёвры. И через пару секунд я оказываюсь сидящей на мужчине сверху. А ещё через несколько он всё-таки закрывает мне рот. Использует самый классный и самый действенный способ — поцелуй.

Когда желанные губы настойчиво сминают твои, тут уже не до разговоров. А стоит ласковому языку проникнуть в твой рот, как мозг мигом отключается. Ты не контролируешь ни свои стоны, ни тело, которое бесстыдно выгибается в сильных руках.

Берите на заметку, парни. Если надо заставить девушку замолчать, просто поцелуйте. Тишина гарантирована не только в процессе, но и в течение нескольких минут после. Пока она будет ошалело соображать, что это сейчас было?

Мы целуемся в лифте. И стоя в прихожей. И по пути в спальню. Туда я, кстати, попадаю уже почти без одежды. Обычная ловкость мужских рук и никакого мошенничества. Хотя, кажется, Тимур специально разбрасывает её по всему дому, чтоб наверняка не сбежала.

Но ни о каком побеге в этот раз и речи не идёт. Мы не спим почти всю ночь. А обессиленно засыпая в крепких объятиях, я думаю, что это лучший день Рождения Лены. Рядом со мной лучший мужчина, и завтра будет лучшее утро.

Знала бы я, как Вселенная злорадно усмехается в ответ на мои мысли. «Мечтать не вредно, Даша».

Глава 31

Как часто в детстве вы слышали от взрослых фразу: «Не смейся слишком много — плакать будешь»?

Моя мама употребляла её постоянно. Стоило ей заметить мою необъяснимую радость, как она тут же произносила своё заклинание.

Поначалу я отмахивалась. Ну какая может быть связь между смехом и слезами? Но потом, я даже перестала улыбаться в её присутствии. Ведь как бы не злилась, но её непонятные установки всегда сбывались. Бурное веселье обязательно сменялось слезами и грустью. Всегда.

Предсказания мамы работали точнее швейцарских часов.

Знала бы, что это чёртово правило сработает и в этот раз.

Я бы не позволила себе так открыто млеть от мужских ласк при дневном свете. Пряталась бы под одеялом, чтобы кто-то там, наверху, не смог разглядеть мою слишком довольную физиономию. Или бы согласилась стать вампиром, чтобы вести ночной образ жизни, а днём отсыпаться рядом с Тимуром.

Я бы не позволила себе принимать с ним совместный душ и делать всё то, что