и чипсы, и конфеты, и даже пиво! Это Илья вчера принёс. Сказал, что мне не противопоказано, а тут наверняка скучно по вечерам. Чокнутый.

Кажется, меня тут навестили все. Все, кроме него. Того единственного человека, который мог оплатить этот аттракцион невиданной щедрости.

Маргоша принесла мне телефон. Мы с ней болтали, обсуждали мои пропуски по учебе. Подруга лишь рукой махала на все трудности и называла их пшиком.

Мол, на сборах ещё реже посещать пары буду. Но я все время мыслями была в другом месте. В кои-то веки мне правда стало не до учебы. Еле дождалась, пока подруга уйдёт.

Но когда трясущимися руками набрала номер тренера, желая с ним поговорить… Абонент оказался вне зоны доступа сети. Серьезно?! Это вообще как называется?

Называется игнор. По-хорошему… Поэтому я негодовала. Плюс Макар как-то проболтался, что на скорой именно я уезжала не с ними. Да и разговор медсестёр про хромого темноволосого красавчика всего в крови слышала.

Девушки гадали, как можно подступиться к такому, и жалели, что он больше не приходит. Куда уж там врачебная этика! Эти…

И в этот момент меня накрыло осознание. Тем же вечером. Лежала в палате и понимала: я ревную. Я впервые в жизни ревную мужчину. Причём того, на которого вообще права никакого не имею.

Любые чувства и эмоции к которому под запретом. Только профессиональное. Только история про отношения тренер-игрок.

Но тогда почему внутри все так пекло после слов этих девиц? Почему хотелось выйти и сказать им… Что сказать? Это он меня сюда принёс, это моя кровь была на нем?

То ещё достижение, Омарова. Просто блеск! Мало тогочто случились эти странные чувства, так ещё и лезут они из тебя слишком активно.

Вот и лежала я на койке, прикрыв глаза. Как же я умудрилась так вляпаться? Когда не заметила очевидной симпатии? Не как к тому, кто спас меня. Не как к тому, кто подарил мне шанс на спортивное будущее по окончанииинститута.

А как к привлекательному мужчине.

И тогда меня словно прорвало. Всю ночь я маялась снами. Странными, горячими, запретными… Где был его пытающий взгляд, адресованный только мне.

Где чёрные глаза горели невозможной между нами страстью. Никогда раньше мне такое не снилось. Никогда раньше я не переходила эту черту.

Да даже история с Уваровым была лишь детским лепетом. Да, я тогда ошиблась. Попалась на его удочку и поплатилась девственностью и разбитым сердцем. Как мне казалось.

Но сложно разбить то, что было не задето. Нет. Тогда мое сердце просто оказалось обманутым. А сейчас его сунули в тиски. Сжали, и теперь оно не билось, всего лишь трепыхалось, как скованный зверь.

Потому что от обмана Уварова, от его насмешек мне было стыдно. Противно от самой себя, но сейчас… Сейчас мне больно. Так больно, как никогда в жизни.

Доев свой завтрак, тихонько прокралась в коридор. Там неслышно прошла к сестринской. Может, мне удастся ещё что услышать? Но идти дальше поста не пришлось.

– Жора тебе не дал номер того хромого? Они ж вроде как друзья.

– Нет, рассмеялся и сказал, чтобы ерундой не страдала, а работала.

– Сам к себе не подпускает и красавчиков друзей обхаживать не даёт. Жадина.

– Ну да, может, я бы ему ножку быстро вылечила…

Фу, противно. Развернулась и пошла в палату. Но зато я узнала много интересного. Жора… Вроде так называли симпатичного анестезиолога, что пару раз приходил ко мне справиться о самочувствии.

Он ещё смотрел странно так. Словно пронизывал насквозь. Значит, друзья? В голове словно лампочка вспыхнула.

Потому что на мои вопросы медперсонал всегда отвечал неизменно вежливо. Мол, палата мне положена по ОМС, все оплатил университет. Ага, и сырники с йогуртом за такую цену. Как же.

Я не хочу снова оказаться ему обязанной. Не надо мне подачек! Пусть катится со своими подарками судьбы куда подальше. А то как-то странно все это получается, и вообще…

Он сам сказал мне, чтобы не навязывалась. Не предлагала лишнего. А ему, значит, предлагать можно? Без него справлюсь!

Еле дождалась медсестру с капельницей. В этот раз она капала как-то особенно медленно и мучительно. Долго. Слишком долго для плана, созревшего в моей голове.

Но вот настал момент свободы, и я аккуратно пошла бродить по коридорам в поисках ординаторской. Не знаю каким чудом, но мне удалось ее найти.

Я все ещё была слабой, но врачи обещали через пару дней выписать. Силы возвращались очень быстро, но… Потерплю. Я постучалась.

– Войдите.

Удача? Голос-то, определённо, был его. У меня память очень хорошая на такие вещи. Толкнула дверь вперёд. Нет, сегодня правда мой день.

Молодой привлекательный мужчина сидел в белом халате за столом и заполнял документы. Совершенно один. Этого-то я и хотела. Разговора без свидетелей.

– Георгий Васильевич. Я бы хотела поговорить.

Он оторвался от бумаг и удивленно посмотрел на меня. А потом нахмурился. Я кожей чувствовала его враждебность. Странно, ведь мы вообще не знакомы. Это тренер ему что-то обо мне рассказал?

– Ну, раз хотели, так говорите.

Его тон буквально кричал о том, как этот разговор ему претит. Словно я уже успела заслужить недовольство. Немного стушевалась. Как начать разговор?

– Я хотела бы попросить вас помочь мне связаться с Иваном Васильевичем.

В конце концов за этим я и пришла. Мне просто надо спросить его насчёт оплаты палаты и настоять, чтобы он прекратил это. Но, судя по всему, у человека напротив было другое мнение о причине…

– Давайте начистоту, Екатерина Вадимовна. Так сложилось, что Иван – мой друг, и я хочу предупредить вас. Не лезьте к нему. То, что он оказывает вам протекцию, ничего не значит. На большее можете не рассчитывать.

– Простите…

Мне показалось, что я ослышалась. Нет, он серьезно?! Но,кажется, этот Жора действительно считал меня охотницей на его друга. Стало обидно до слез. Они даже стали предательски наворачиваться на глаза, я зло прошептала:

– А не пошли бы вы со