как, не хотелось, но начала гудеть голова. Причём вполне себе ощутимо. То ли давление, то ли содержание кислорода. Что там ещё может быть? Стало чего-то всё так лениво.

Лады. Раз тут ничего такого не случилось, ну, типа кровавого, смертельного и всё такого, то точняк сюда надо химика. Что-то, видать, с воздухом. Надо этих троих на свежий воздух. Проснуться, расскажут, как бдительность теряли, и спали на рабочем месте, нарушители правил внутреннего трудового распорядка. Возмутительно преступное халатное отношение к должностным обязанностям и правилам охраны труда.

Всех троих ухватить мне не получилось. Великоваты тушки оказались. Да и сил после трени было не так уж чтобы. Пришлось сперва двоих вынести на поверхность. Рядом был небольшой скверик, по всем признакам очень даже общественно-пространственный. И общественность в лице местного бомонда его облюбовала, на что явно указывал резкий запах. Расположил спящих красавцев на лавочке и поплёлся за третьим.

До третьего дойти стоило мне настроения. Реально. Пока лениво плёлся за последним саботёром, настроение в ноль упало. Ничего не хотелось. Всё обрыдло, особенно вот вообще всё. Всё какое-то глупое и мелкое. Не тем я, однозначно занимаюсь. Нет, не тем. Какие, нахрен, кошки, какие подвалы? Зачем это всё? Ерунда полнейшая. Есть же вещи посильнее, и позначительнее. Пора завязывать лазить под землю. Надо возвращаться в свой кабинет. Ну, может он пока ещё не мой, но перспективы на индивидуальное помещение более чем ощутимые. Вот. Вот где моё место: в кресле начальника, а не вот это вот всё.

И уж в кабинете-то я всем им устрою. Я их научу дисциплину любить. Они у меня отвыкнут спать на рабочем месте. Вот всех сейчас заберу и отвезу в «организацию». Там они у меня и получат достойное вознаграждение. А то нашли место разлёживаться.

Блин, пока шёл и думал, голову вообще разламывать стало. Уже и мысль проскочила, что пусть этот последний тут в тёплом месте пока полежит, а я, тем временем, двух других отвезу. Но, все же желание быть правильным начальником, умеющим «руководить на местах», пересилило ленивость в ногах.

Третьего я всё же кое-как отнёс к товарищам. И соорудил из служителей культа Гипноса инсталляцию, под рабочим названием «сегодня был аванс». Для усиления художественной выразительности подкатил к ним парочку оставленных предыдущими отдыхающими пустых бутылок. Так что мои добытчики в потёртых комбезах сервисной конторы органично вписались в ландшафт городской окраины.

За контейнером с накопителем идти совсем не хотелось. Вообще-то я не знал, как он в сканер заряжается. И как его из сканера извлекать тоже не знал. Но это была левая отмазка. Контейнер лежал уже отстыкованный от сканера. Так что не было никаких причин его не забрать. Всякое дело надо доводить до конца. Начальник я или не начальник? Опять же, это плюс мне, как ответственному и исполнительному, и минус этим лентяям, с которыми потом ещё надо будет хорошенько поговорить о недопустимости разбазаривания казённого барахла.

Но стоило мне зайти в щитовую, или как там эта конура называется, по затылку, как будто дубиной уработали. От боли аж слёзы навернулись. У меня никогда так ещё голова не болела. Даже когда на сноуборде головой в пень влетел не так больно было. И когда гриппом тяжело болел. А тут я даже застонал.

Я наклонился, запихивая в подсумок железки, и тут же в глазах зарябило, замельтешило, замелькали какие-то тени. В ушах какой-то шорох появился. Стиснув зубы, в прямом смысле слова, всё же засунул всё подобранное с пола в сумку. Распрямившись, повернулся в сторону выхода, сделал пару шагов. Морщась от боли потряс головой, чтобы в глазах прояснилось от всяких теней…

Тени оказались тенями. В том смысле, что они были реальными, а не наводками на сетчатку. С потолка на меня поглядывали какие-то членистоногие милашки, держащие свои члены наперевес. То ли пять, то ли шесть моих новых знакомцев в формфакторе скорпионов сползали неторопливо по стенкам, чтобы, как я начал догадываться, наш круг общения стал ещё более узок.

Искрящие голубым свечением своих жал, милашки скорпиончики вынуждали меня сомневаться в собственной коммуникабельности. Опять же, от внеплановой встречи с кандидатами представительного органа рабочего коллектива катакомб, меня удерживала корпоративная культура. Негоже должностному лицу идти на поводу у неформальных лидеров.

Я попятился, озираясь. Озирался я не в поисках президиума, и даже не графина с водой, а, чтобы найти хоть какое-то орудие производства управленческих решений. И – да, вот оно! Зачётный такой кусок металлической, а не мателлопластиковой трубы, на что указывала ржавчина, лежит у меня под ногами. Вот теперь я могу принять участие в двухстороннем рассмотрение спорных вопросов, с подготовленными тезисами и весомым аргументом.

Первый докладчик достиг границ моей зоны комфорта, из которой, до сего момента я серьёзно не планировал выходить. Резко взмахнув крепко зажатой в руке трубой, я издал боевой мат. Потолок, чтоб ему капремонта не видать, был слишком низким для моей патетической позы. А так как я вовсе не был, а только изображал гранитный памятник «героическому водопроводчику, отбивающемуся от благодарных квартиросъёмщиков», то фиганув по этому потолку трубой, получил отдачу. Отдача прошлась по запястью, пересилив головную боль.

Мой членистоногий оппонент сделал соответствующие выводы и попытался цапнуть своей клешнёй меня за колено. Но не тут-то было, ха! Эпически превозмогая, я тут же получил ещё один неслабый «привет» от своей реплики холодного оружия начинающего «толчка». А нефиг потому что бить железной трубой по тому, что светится подозрительным голубоватым светом, как газовая горелка. Мой новый юзер экспиринс дал мне новые болевые ощущения и знания: никакой это не газ, не неон. Это разряд электродуги. И это – охренеть, как больно.

Начав медленно отступать, я быстро скинул куртку и обмотал ей руку, чтобы был хоть какой-то амортизатор между железкой и моими бренными мощами. Ну, и диэлектрик, или типа того. К докладчику присоединилась группа референтов, модно поблёскивая своей «эрджиби-подсветкой».

«Так, прощелыги, я вас ща научу электричество экономить» – зарычал я и ринулся в атаку. Я был более чем уверен в своей тактике. Ещё бы, ведь мой уровень теоретической подготовки махания различным дробящим оружием в онлайн-играх исчислялся сотнями часов и миллионами загашенных мобов.

Нанося «рубящие» удары в технике «почётная грамота за участие в турнире по «городкам» между первыми классами», начал пробиваться к выходу, подпинывая вперёд сумку с контейнером. Проявляя былинную волю к победе и спортивную злость к головной боли, начал вести по очкам.

Двое из «живого уголка дедушки Лафкрафта» уже попрощались и с