тягу не вытравить из меня годами, я погряз в ней навсегда. Злюсь, продолжая вдалбливаться в ее со всей силы, чувствуя, как все внутренности горят огнем. Она царапает мою спину, усиливает темп, жмется ко мне и все летит к чертям собачьим.

Все тормоза снесены.

Ее гортанный всхлип приносит мне еще одну порцию адреналина, и я тяну ее за волосы отчаянно врезаясь в ее тугую плоть. Чувствую, как Дана трясется в конвульсиях, и хищно улыбаясь, я наклоняюсь и кусаю ее нижнюю губу. Ловлю ртом ее стоны, пока меня буквально не разрывает по частям. Я шумно кончаю на ее живот и стараюсь не упасть, упираясь руками по обе стороны стола. Мое сердце отчаянно колотится, грозясь выскочить из груди. Понимаю, что это очередная сеть, так ловко ею расставленная, но кайфую оттого, что она со мной. Я, как дурак, не могу ею надышаться.

— Будь со мной, — произношу я, сквозь шум в своих ушах, — давай все исправим. Забудем все, что было раньше, и начнем друг другу доверять. Я не знаю, что несу, но этот порыв идет из глубины души. Сейчас с ней разговаривает мое сердце.

— Хватит жалить друг друга. Я обещаю, что ради тебя я все перечеркну, — ловлю ее недоверчивый взгляд, но не могу сейчас упустить момент, чтобы не высказаться. Плевать на все. Маше все объясню, она поймет, я уверен.

— Что ты несешь? Ты меня уничтожил.

— Я не понимаю, про что ты говоришь?

— Все ты понимаешь, — она поднимается со стола, и взяв в руки свое разорванное платье, дрожащими руками пытается надеть на себя, — ты как был никем в моей жизни, так и останешься. Оборванец, не достойный даже моего мизинца. Думаешь то, что у тебя сейчас есть деньги, ты стал более привлекательным для меня?

Она смеется мне в лицо, а я медленно подыхаю. В глаза моментально начинает пестрить, и я не могу поверить в то, что слышу. Как бы ни пытался я ее оправдать, придумывая очередную сказку, снова просчитался. Она все та же. Господи, куда я смотрел?

— Что, язык проглотил? Убирайся, я больше никогда не желаю видеть тебя.

Я провожу ладонью по волосам и последний раз смотрю на нее, пытаясь понять, что это не игра моего воображения. Все, как есть, наяву.

— Все честно, мы друг другу не обязаны, два ноль, в твою пользу, — произношу я и, натянув свои брюки и застегнув ширинку под ее испепеляющим взглядом, молча ухожу.

Пока я иду по коридору, мои мысли отчаянно крутятся в голове. Никак не успокаиваются, скорее, наоборот превращаются в смерч, грозясь разорвать голову по частям. Где, черт возьми, найти такое успокоительное, чтобы на какое- то время выбросить все из головы. Пол часа я наблюдаю над всеобщим весельем, поглощая стаканами вискарь. Маша подходила пару раз, звала танцевать, но я не мог сдвинуться с места. Сколько бы я не вслушивался в себя, меня ничуть не мучали угрызения совести. Только что я поимел Дану, а пять минут назад целовал ее. Парадокс, я испорченный и грязный, с душевной раной в груди.

Появление Даны, в небесном платье, как удар под дых. Она все еще способна меня уничтожить, как и много лет назад. Я пьян и чертовски зол. Не осознаю, как начинаю двигаться вперед и, буквально, вырываю микрофон у диджея.

— Мне нужно кое-что сказать.

Мой голос слишком громкий, режет слух и все вокруг стихает. Злость переливает за края.

— Маша, я тебя люблю, как никого в своей жизни. Выходи замуж за меня?

Шум аплодисментов вбивается в уши, и я смотрю, как она несётся на меня. С визгом запрыгивает мне на плечи и шепчет на ухо одно лишь слово: «Да». Заглядываю ей за спину и хочу поймать взгляд другой. Вот только лицезреть приходится лишь ее удаляющуюся фигуру.

Дана, на всех ногах, несется обратно в дом…

23

ГЛАВА 23

Дана

Я не видела Клима два месяца… Казалось бы, после того вечера, моя жизнь превратилась в сплошную рутину. Выплакав все слезы в подушку, я пришла к мысли, что так больше продолжаться не может. На следующий день, после свадьбы сестры, я собрала свои вещи и переехала в родительский дом. Целыми днями я лежала на своей кровати, глядя в потолок. Со стороны я, скорее всего, напоминала сумасшедшую, но не могла заставить себя подняться и начать что-то делать. Отец вернулся домой с хорошими новостями. Чикагскому филиалу ничего не угрожало. Мне бы радоваться этому, но я не могла. Все чаще я начала вглядываться в его морщинки у глаз, в уставшее лицо и седые пряди волос, которых за последний месяц стало гораздо больше. Вся эта ситуация его подкосила, и виновницей всему была я. Чувство совести выгрызало мои внутренности.

В моей голове все чаще стали возникать вопросы о поиске работы, и я с небывалым рвением вцепилась в эту затею. Каждый день в интернете я пролистывала объявления, рассылала свое резюме и надеялась на то, что хотя бы менеджером я смогу куда-то устроиться. А потом были долгие и томительные часы ожидания, но никто так и не позвонил.

Вот и сейчас, пролистывая очередные объявления и отметая ненужные, я пыталась не пасть духом. Телефонный звонок отрывает меня от разглядывания монитора, и я беру трубку.

— Алло, — произношу я, прочищая горло.

— Дана, привет! Мы вернулись со свадебного путешествия, я думала, что ты приедешь нас встречать?

Господи, я совсем забыла, что они сегодня возвращаются.

— Диана, прости, я вся в делах, из головы вылетело. Как отдохнули?

— Это было здорово, море, солнце, пляж. Сегодня у нас вечеринка, приезжай, будут все свои. Я тебе такое расскажу и покажу, у нас куча фотографий.

Я молча уставилась на свои ноги. Где-то глубоко внутри начала лопаться еще не полностью зажившая рана. Клим, скорее всего, тоже будет там. Сколько раз я давила в себе все воспоминания, злилась на него, но перебороть себя до конца не получалось.

— Милая, прости, я не смогу.

— Как это не сможешь? Даже не смей отказываться, я тебя целый месяц не видела, — визжит она в трубку.

— Кто там будет?

— Ева, Настя с Козловским, они встречаются, ты слышала? Ну и, конечно же, Антон, и Клим с Машей.

От упоминания вслух его имени, паника сковывает мое тело. Я не могу сейчас встретиться с ним.

— Да, я слышала, что они вместе. Диан, прости, я не приеду, голова разболелась, скорее всего, мигрень.

— Как жаль, ладно, дорогая, выздоравливай! Я завтра