Удар, земля поднимается навстречу, падение в горящую траву. В последние мгновения перед потерей сознания, когда уже наступала тьма, Айвар подумал: я витязь севера.

В пламени появилась еще одна фигура. Мальчишка, думал Айвар, тот, что сражался на дуэли у заводи. Но я считал, что он со мной...

Голая нога опустилась на его половые органы, и сознание покинуло Айвара.

* * *

Шеф бежал вдоль все еще горящей корабельной мачты. Он чувствовал, что руки его обожжены, распухли, покрылись волдырями. Но на это нет времени. Он с таном и Альфгаром схватили горящую мачту, с еще сохранившимися реями, как только крестьяне высвободили ее из основания, и понесли к линии сражения. Отчаянно старались держать ее вертикально, чтобы бросить потом на воинов. Но как только они ее бросили, толпа разъяренных крестьян обогнала их, устремилась вперед. А за ними, он знал, идет король Эдмунд со своими витязями, вне себя от гнева, страха и желания убивать. Но ему нужно добраться до Годивы.

Перед ним крестьянин наносил опешившим викингам удары обломанным копьем. Кто-то стонал и извивался под ногами. Другой крестьянин упал, получив удар сбоку. Повсюду показались желтые пледы – гадгедлары, испуганные появлением огненного креста, решившие, что это наказание за отступничество. И крик женщин.

Шеф слева обогнул палатку. Бока ее выпирают, изнутри доносится крик. Он извлек меч, наклонился, перехватил клапан и потянул изо всех сил.

Волна женщин вырвалась из палатки, как вода из прорванной мельничной плотины, в ночных рубашках, в платьях, одна совершенно голая со сна. Где Годива? Вот эта, с шарфом на голове. Шеф схватил ее за плечо, развернул к себе, сорвал шарф. Вспышка желтых волос, ставших медными при свете пламени, яростные светлые глаза, ничего похожего на серые глаза Годивы. Кулак ударил его в лицо, Шеф пошатнулся от удивления и боли: вокруг умирают герои, а ему разбили нос!

Женщина исчезла, а Шеф увидел знакомую фигуру. Годива не убегала в сторону, она бежала легко, как олень, и прямо в битву. Теперь англичане были повсюду в квадрате викингов, нападали одновременно с фронта и тыла, намеренные уничтожить предводителей и аристократию пиратов, прежде чем из главного лагеря подоспеет помощь. Они рубили все, что передвигается, рубили в страхе и торжестве.

Шеф бросился вперед, нырнул, ухватил Годиву за бедра и уронил в тот момент, как какой-то воин, видя движение, развернулся и нанес режущий удар на уровне пояса. Двое откатились в сторону в путанице ног, одежды, ногтей, а над ними снова завязалась схватка. Шеф ухватил Годиву за талию и насильно потащил в тень павильона, его задерживали только трупы.

– Шеф!

– Я. – Он закрыл ей рот рукой. – Слушай. Нам нужно уходить. Другой возможности не будет. Пойдем туда, откуда я ворвался. Там теперь все мертвы. Нужно пробраться к реке. Поняла? Пошли.

С мечом в руке, крепко держа Годиву другой рукой, Шеф, пригнувшись, шагнул в ночь, выбирая дорогу среди развернувшихся вокруг пятидесяти поединков.

* * *

Битва кончена, подумал Эдмунд. И он проиграл. Он прорвал строй викингов, благодаря появившейся ниоткуда толпе крестьян во главе с полуобнаженным юношей. За последние несколько минут погибли лучшие из лучших бойцов Великой Армии, и она больше уже никогда не будет прежней. И не сможет без дрожи вспоминать битву у Стура. Но Рагнарсоны не погибли. Небольшая группа, спина к спине, продолжает сражаться, и Рагнарсоны должны быть среди них. Только если он убьет их всех до последнего, можно будет считать, что он победил.

Но этого сделать ему не удастся. Эдмунд чувствовал, как остывает в нем кровавый гнев, уступая место медленной и осторожной расчетливости. Зловещий признак – шум в главном лагере, за палатками Рагнарсонов, стих. Викинги, под градом копий из-за ограды, под непрерывными ложными нападениями, ударами ножей, на какое-то время оставили Рагнарсонов одних. Но долго этих ветеранов дурачить невозможно; они не будут вечно стоять на месте, глядя, как гибнут их предводители.

Эдмунд чувствовал, что за пределами освещенного пространства собираются люди. Отдаются приказы. Готовится удар, словно молотом по ореху. Ударит тысяча человек. А у него сколько осталось на ногах и не сбежало в ночь? Пятьдесят?

– Пора уходить, господин, – сказал Вигга.

Эдмунд кивнул, зная, что ждал до самого последнего мгновения. Путь к отступлению еще открыт, и вокруг него горстка лучших воинов, они разбросают всех, кто попытается помешать их уходу.

– Назад, – приказал он. – К тому месту, где мы прорвались. Но убивайте всех, кто на земле, наших и их. Никого не оставляйте Айвару. И убедитесь, что все мертвы!

* * *

К Айвару возвращалось сознание. Но оно не пришло сразу и полностью. Нужно было ухватить его, ухватить быстро. Что-то ужасное приближалось к нему. Он чувствовал удары его тяжелых шагов. Это draugr – гигант, распухший, синий, как трехдневный труп, сильный, как десять человек, в нем сила всех тех, кто живет в Залах Могучих; он возвращается, чтобы причинять вред потомкам. Или мстить за их смерть.

Айвар вспомнил, кто он. И в то же мгновение понял, кто может быть этот draugr. Это ирландский король Мельгуала, которого он убил годы назад. Айвар вспомнил его искаженное лицо, блестящее от пота, гнева и боли; колесо поворачивалось, и самые сильные люди Армии всем своим весом налегали на рычаги, а король продолжал проклинать Айвара громко и бесстрашно. Колесо все больше и больше сгибало его спину, пока вдруг...

Услышав треск сломанной спины, Айвар окончательно пришел в себя. Что-то у него на лице – кожа, ткань. Его уже завернули в плащ для погребения? Инстинктивное движение вызвало сильную боль в правом плече, но боль окончательно прояснила сознание. Он сразу сел и почувствовал новую боль – в голове, но не там, где должно болеть, не справа, куда его ударили, а слева. Сотрясение. Такое бывало у него и раньше. Прийти в себя и встать. Некогда. Теперь он знает, где он.

Айвар медленно встал, это усилие вызвало волну тошноты и головокружения. Меч по-прежнему у него в руках, он попытался поднять его. Нет сил. Он опустил лезвие и тяжело оперся на него, чувствуя, как острие уходит в плотную землю. Посмотрел на запад, между палатками, туда, где шесть десятков его людей отчаянно сражались, стараясь выиграть время, уничтожить врагов. Айвар увидел приближающуюся судьбу.

Не draugr, а король. Прямо к нему, очевидно, уходя с поля боя, двигался невысокий человек в боевой маске. Английский королек. Ятмунд. Вокруг него с полдесятка гигантов, огромных, как викинги, как Вига-Бранд, очевидно, личные телохранители короля, лучшие воины англичан. Champan, так их называют англичане. По пути они экономно, профессионально, тщательно наносили удары всем лежащим. Правильно делают. С одним из них он бы справился, если бы не был ранен, а его люди не нуждались в поддержке. Шестеро. А он с трудом держит оружие в руках, не может его поднять. Айвар пытался повернуться к ним лицом, чтобы никто впоследствии не мог сказать, что Айвара Рагнарсона, витязя севера, захватили в попытке бегства. И тут боевая маска повернулась к нему.