– Поскольку времени у нас нет, а возня с повесткой займет несколько дней, я подумал, а не могли бы мы вынудить вас здесь и сейчас?

Пейн уставился на него:

– Это как? Вы мне угрожаете?

– Упаси бог! Я всего лишь хочу привнести немного драматизма. Сержант Карри, я полагаю, в вашей служебной машине имеется полицейский таран?

– Всегда.

– Отлично! Вот что мы сейчас сделаем. Мы покинем ваш дом, отъедем немного, потом быстро вернемся под вой сирены. Вы, мистер Пейн, откажетесь открывать нам дверь. Сержант Карри, тут на сцену выйдете вы и выбьете дверь на самый театральный и разрушительный манер, чтобы слышали все соседи. Мы выведем мистера Пейна из дома в наручниках, предварительно надлежащим образом растреплем на нем одежду и волосы, может быть, по ходу дела оторвем несколько пуговиц с его рубашки и отвезем его в полицию, где сможем закончить допрос. И это без всяких повесток, потому что, мистер Пейн, вы согласитесь под видеозапись – ради соблюдения законности, вы же понимаете, и ваш наниматель никогда не узнает об этом, – что все происходило совершенно добровольно с вашей стороны и вы понимаете ваши права и все остальное.

Молчание. Пейн посмотрел на д’Агосту, потом снова на Пендергаста:

– А кто мне заплатит за дверь?

Пендергаст улыбнулся:

– Подумайте, что вам будет стоить дороже: новая дверь или адвокат за четыре сотни долларов в час, которого вам придется нанять, если лейтенант вышлет вам повестку и отвезет в город не менее чем на двенадцатичасовой допрос, который, возможно, растянется на несколько дней, если, конечно, вы не решите рискнуть с одним из бесплатных поденщиков, предоставляемых штатом.

После долгой паузы Пейн произнес с циничной усмешкой:

– Ладно. Это обещает быть интересным.

– Отлично, – сказал Пендергаст, вставая. – Мы вернемся. Скажем, через час?

После громкого шума в Мейплвуде (д’Агоста с некоторым удовлетворением отметил, что все соседи прилипли к окнам) они отвезли Пейна в Уан-Полис-Плаза, и теперь он уютно устроился в небольшой комнате для допросов, где превратился в предупредительного и доброжелательного свидетеля. В официальной обстановке у него развязался язык, и он принялся рассказывать о системе безопасности в доме Кантуччи во всех подробностях. А теперь они переходили к самой фирме «Шарпс энд Гунд».

– Я был старшим, когда мы устанавливали сигнализацию у Кантуччи, – сказал Пейн. – Многие из тех, с кем мне приходилось иметь дело, люди непростые, но Кантуччи был просто запредельным геморроем. Ему много чего не нравилось, в основном всякие мелочи, например размещение камер или цвет мониторов, и он замордовал нас чуть ли не до смерти. Он был из тех типов, которые не желают сами заморачиваться с людьми моего невысокого уровня. Всегда доводил свое недовольство прямо до мистера Ингмара, по поводу любой ерунды. Мистера Ингмара бесило, что Кантуччи не желает разговаривать ни с кем, кроме него, звонит в любое время дня и ночи и при этом обходится с ним как со своей шестеркой. Ингмар возненавидел его за это и даже поговаривал о том, чтобы отказаться от него как от клиента, вот только Кантуччи задолжал нам кучу денег. Однажды они устроили состязание по телефонному перекрикиванию друг друга.

– А причина? – спросил д’Агоста.

– Деньги. Кантуччи не платил по счетам. Сказал, не заплатит ни гроша, пока все не будет установлено, к полному его удовлетворению.

– Но в конце он все-таки расплатился?

– Не полностью. Он торговался по окончательному счету, находил какие-то мелкие погрешности и требовал вычесть за них. Думаю, мы получили вместо каждого доллара примерно восемьдесят центов. Я уверен, что Ингмар остался в минусе.

– И какова была общая сумма?

Пейн немного подумал:

– Наверное, около двухсот тысяч. Плюс ежемесячная выплата в две тысячи.

Д’Агоста сел поудобнее, сверился с записями. Он подходил к самой сути своих вопросов.

– А смог бы Ингмар… обладал ли он нужными знаниями, чтобы обойти систему безопасности так, как это сделал убийца?

– Да. Безусловно.

– Кто еще в «Шарпс энд Гунд» имел достаточные навыки, чтобы сделать то, что сделал убийца, – обойти систему?

– Мой напарник по установке, Лэшер. Возможно, парень, который возглавляет ай-ти-отдел, возможно, шеф по программированию и проектированию. Но вообще-то, я не думаю, что кто-то из этих двоих знал конкретную схему в доме Кантуччи или имел доступ к техническому шкафу. – Он помолчал, размышляя. – На самом деле способны на это были только двое – Ингмар и Лэшер, кроме меня, конечно.

«Хорошо, – подумал д’Агоста. – Очень хорошо».

– Это вы с Лэшером выезжали на вызов и устраняли ту неисправность, которая явно была подстроена, спровоцирована киллером?

– Я выезжал, а Лэшера к тому времени уже уволили, так что я работал с другим спецом.

– С кем именно?

– С Хэлли Айер. Она все еще работает в фирме.

– А миз Айер обладает достаточными знаниями, чтобы обойти систему?

– Нет. Ни в коем случае. Она в фирме начинающая, проработала всего месяца два.

– Расскажите нам о вашем прежнем напарнике, Лэшере, – попросил д’Агоста. – Он помогал вам устанавливать систему. Что он за человек?

– Странный парень. Слушайте, у меня от него мурашки по коже бегали, хотя и не с первого дня. Это происходило постепенно. Поначалу он был молчуном, слова из него не выудишь, но, когда мы поработали какое-то время на пару, он вроде как стал посвободнее. О, я понимаю, почему Ингмар нанял его: Лэшер знал свое дело, тут двух мнений быть не может, но он говорил всякие странности.

– Например?

– Что «Аполлон» не садился на Луну, что инверсионный след самолета в воздухе на самом деле химическое средство – его разбрызгивают на людей, чтобы промывать им мозги, что глобальное потепление – выдумки китайцев. Всякую такую немыслимую чушь.

Пендергаст, до того молчавший, вмешался в разговор:

– Каким образом человек с подобными взглядами прошел через систему проверки «Шарпс энд Гунд», которая, как утверждают, находится на уровне ЦРУ?

Пейн рассмеялся:

– На уровне ЦРУ? Это вам Ингмар сказал? – Он покачал головой. – Ингмар нанимает кого подешевле, никаких премий, ненормированный рабочий день без выплат за переработку, масса разъездов. Единственная его проверка – есть ли у вас криминальное прошлое, но даже и с криминалом он может вас принять, потому что в этом случае плата еще меньше. Лэшер поначалу казался нормальным, но постепенно он становился все более и более странным.

– А конкретнее? – спросил д’Агоста.

– Главным образом это проявлялось в отношении женщин. Полный кретин. Никаких социальных навыков, приглашает на свидание прямо при всех. Всегда злится, делает уничижительные замечания, глупо шутит, хвастается. Много разговоров про сиськи – ну, вы знаете таких ребят.