Проект его отца заключался в использовании одной из Силовых линий, энергетического канала планеты.

Энергия Мира присутствовала везде, но в местах, где проходили линии Силы, концентрация этой самой энергии просто зашкаливала. В таких местах Видящие могли сражаться несколько суток подряд, а кто обладал повышенной скоростью восстановления, так и того больше. Энергия в таких линиях никогда не заканчивалась, и именно это свойство легло в основу плана Лорана. Ученики герцога попросту «вывернули» Силовую линию с изнанки мира, которая в реальном мире приняла форму огромной монолитной стены. Вдобавок еще и неуничтожимой, что и понятно. Ведь Силовую линию можно уничтожить лишь со всей планетой… Собственно, если сравнивать с организмом человека, линии были бы ее артериями. Только и отличие, что подобную «артерию» нельзя ни перерезать, ни вообще как-либо уничтожить – человек пока еще не придумал подобного оружия. Впрочем, Лоран, располагая памятью умерших Видящих, понимал, что так будет не всегда. Вопрос лишь в том, не уничтожат ли люди друг друга раньше, чем успеют придумать способ уничтожать линии? Или одно будет проистекать из другого? Ответа Лоран не знал, да, собственно, он и не сильно его интересовал. Подобные мысли скорее сопутствовали памяти герцога, вот и всплыли вместе с его воспоминаниями. Тем более что в конкретный момент Лорана больше интересовал Бастион, а вернее, его слабые места. Ровно двенадцать штук – по числу учеников герцога. Некогда двенадцать печатей, основой которым послужили огромные октаграммы диаметром больше двух верст, и смогли «вывернуть» Силовую линию в реальный мир. Однако именно в этих печатях и заключалась слабая сторона Бастиона. В теоретически идеальной защите образовались дыры, общая длина которых составляла почти двадцать верст. И именно на поиск этих прорех Лоран и направил все свои разведывательные плетения.

Результатов долго ждать не пришлось.

Голова – гудела. Челюсть – скрипела. Уши – звенели.

– Т……ой? Кр… сл……ня? Оч… Кр…

Глаза – болели. Язык – распух. Нос – опух.

– Во……ей… в…от!

Щеки – пылали. Зубы – стучали.

– Ещ……ей!

Окончательно я очнулся, когда кто-то начал похлопывать ладонями по моим щекам.

– Живой? – уже отчетливо услышал я голос Карста, но сейчас меня интересовал совсем не он.

– Лирт! – кое-как прохрипел я.

– Позвать Лирта? – раздался недоуменный голос Варлда.

– Поймать, – опять кое-как выдавил я.

Челюсть, казалось, занемела, а язык с трудом помещался во рту.

– Поймать? – с нотками опасения переспросил Варлд.

Открыв отчего-то слезящиеся глаза, я с трудом сфокусировал взгляд на склонившемся ко мне Варлде. Ухватившись изрядно дрожащей рукой за его одежду, я заставил нагнуться его еще ниже и уже более четко смог произнести:

– Это не Лирт!

От взгляда Варлда я едва не зарычал. Время уходит, а он тут… Карст! Повернув голову в сторону, я заметил стоящего рядом со мной капрала.

– Лирт… надо поймать!

Слава Эрсиану! Карст, не став задавать лишних вопросов, мгновенно оказался на ногах.

– Опасно… – успел я предупредить его, прежде чем он, слегка кивнув, исчез из поля моего зрения, а я вновь отключился.

В следующий раз очнулся, судя по ощущениям, довольно скоро, хотя Варлда сменил один из врачей, приставленных к нашей сотне. Впрочем, судя по его несколько растерянному виду, он даже и малейшего понятия не имел, что со мной произошло и как меня следует лечить. Да оно и не удивительно. Судя по книгам, психические атаки не оставляют видимых повреждений, которые можно было бы залечить. А мое такое паршивое состояние, как мне теперь понятно, есть лишь побочный результат нервного перенапряжения. Другими словами, удар получился в две плоскости. Основная атака пришлась непосредственно по моему «внутреннему миру», но из-за большой разрушительной силы досталось и моей нервной системе. Оттого и голова трещит, и глаза болят, да и, видать, от спазма слишком сильно сжал челюсть, вот она теперь почти и не шевелится. Хорошо, хоть зубы не сломал и язык не откусил. Хотя, судя по всему, некоторые защитные свойства организма активизировались на полную мощность. Сильно опухший язык верный тому признак, потому как в таком интенсивном режиме вода расходуется в огромных количествах. И – прислушался к своему организму – раз я сейчас не испытывал жажды, а язык почти пришел в норму, мое сильное обезвоживание не осталось незамеченным.

Полежав еще немного, проверяя свой организм, сделал попытку подняться. И, несмотря на предупреждающие возгласы врача, все-таки действительно смог подняться. Оглядевшись, понял, что нахожусь в личной палатке наших лекарей, но, прежде чем успел что-либо спросить, вернулся Карст.

– Лирт?

Капрал не стал отвечать, потому как вслед за ним Тирм, Роган, Мрит и Леон внесли тело Лирта… нет, как показало время, он был все еще жив, только выглядел подобно трупу. Дыхание настолько слабое, что сразу и не поймешь, есть ли оно вообще. Да вдобавок к этому еще и неестественно бледное лицо. Поднявшись с раскладной кровати – сокровища наших врачей, – подошел к Лирту, возле которого уже хлопотал второй лекарь.

– Что случилось? – неожиданно для меня раздался голос Варлда. Оказалось, он все это время сидел в углу палатки, а я его и не заметил. – С ним же все было нормально! Это вы его так?

– Нет, – покачал головой хмурящийся Карст. – Мы его уже нашли таким.

– Вы опоздали, – вздохнул я, услышав слова капрала.

Да и не нужны мне были никакие слова, ибо зияющая «дыра» в ауре Лирта говорила сама за себя.

– Крис, я так думаю, что пора тебе нам все объяснить, – с нотками металла в голосе произнес Карст.

Я согласно кивнул и уж было открыл рот, как замер, пронзенный запоздалой мыслью. Неестественная бледность! Лицо, никогда не видевшее солнца. Бросившись к Лирту, бесцеремонно оттолкнул врача в сторону и, не обращая внимания на его возмущенные возгласы, принялся ощупывать лицо, шею, затылок Лирта.

– Сс’аргас! Твою ж… Карст, собирай всю сотню, АБСОЛЮТНО ВСЮ! До самого последнего человека. СРОЧНО! Иначе опять можем опоздать.

– Зачем?! – вытаращился Мрит. – Что вообще случилось-то?!

– Молчать! – рявкнул Карст. – Роган, на тебе первый и второй десяток, и предупреди остальных наших. Тирм – четвертый и пятый. Варлд – шестой и седьмой. Мрит – восьмой и девятый. Леон – десятый и одиннадцатый. Я возьму на себя сотника. Быстро!

Вот за что я уважаю Карста, так это, помимо всего прочего, за умение не задавать лишних вопросов, когда того требует ситуация. И ведь я точно знал, что он вполне допускал возможность того, что я сейчас просто несу полную ахинею, однако действовал он без сомнений. В случае чего здесь все свои, поймут, а вот если что-то действительно не так… все свои. Все свои.