Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Пойми: второго удара ты не вынесешь! Если все будет как с Алиной…
Шрам не дал ему договорить:
- Эта тема закрыта! Я не хочу говорить об Алине ни с тобой, ни с кем бы то ни было ещё! Я все сделаю сам! – Данковский говорил с другом на повышенных тонах. – И сделаю как надо!
За все время их знакомства девушке казалось, что Игната нельзя вывести из себя. Но тогда в его голосе было столько злости, что Нине стало страшно. Она на цыпочках прокралась в свою комнату и старалась не вспоминать о подслушанном разговоре.
Временная штаб-квартира Неспящих стражей
26 ноября 2000 г. 8:00
Китайский будильник коротко пискнул, оповестив сидевших на кухне Крота и Шрама, что наступило восемь утра. В этот ранний час бодрствовали они одни. Ожидая, пока закипит чайник, друзья вели неспешную беседу.
- Игнат, есть разговор – только что проснувшийся Саня провел ладонью по лицу, прогоняя остатки дремоты.
Данковский нахмурился. В последнее время эта фраза начала его сильно раздражать.
- Если ты о Нине, то даже не пытайся начинать!
Саня отрицательно мотнул головой, отчего его нечесаные волосы, торчавшие как попало, закачались.
- Нет. Девушки это никак не касается. Я все думаю насчет Бизона.
Шрам заинтересованно взглянул на друга.
- Что именно тебя беспокоит?
Крот нахмурился и принялся вращать в пальцах солонку.
- Я не могу понять,… что на него так повлияло?
- Дай-ка подумать… мы оставили его без денег и без руки в подвале горящей усадьбы. Как ты думаешь, этого достаточно для желания отомстить?!
Саня нахмурился еще больше. Ему не очень-то понравились веселые интонации в голосе друга.
- Речь не об этом. Что могло заставить его предать?
Игнат перестал иронизировать и с серьезным видом ответил:
- Я не раз думал об этом, но так и не смог понять его мотивов. Чужая душа – потемки.
На плите закипел чайник, и Шрам поднялся с табурета, разливая по кружкам кипяток. Поняв, что этот разговор ни к чему не приведет, Крот решил сменить тему:
- А что ты там говорил насчет Нины?
Игнат не донес до рта кружку с кофе и посмотрел на друга из-под хищно изогнутых бровей.
- Саня, если и ты сейчас начнешь мне говорить, что я к ней привязался, я тебя садану чем-нибудь тяжелым!
Крот шутливо отстранился, всем своим видом демонстрируя фальшивый испуг.
- Нет, что ты! Зачем мне говорить очевидные вещи, это и так ясно всем. Но, похоже, кое-что известно только мне!
Шрам с усилием сделал глоток, его любимый напиток встал поперек горла. Крот указал на то, во что он сам отказывался верить. Друг не пытался намекать и предлагать помощь, а просто поставил его перед фактом.
- Да, ты прав,… я действительно испытываю к ней чувства – нехотя признался Игнат.
Санин рот разъехался в широкой улыбке.
- Втрескался, значит!
- Нет, это не любовь… скорее… влечение… – Шрам понимал, что говорит Кроту больше, чем тот должен был знать, но скрыть правду от телепата было практически невозможно.
- Да ладно тебе Игнат, не маленькие уже! Я ж все понимаю, физиология, против нее не попрешь! И я был бы не прочь к ней подкатить, девчонка-то симпатичная, и неглупая к тому же. Вот только её голова забита мыслями о тебе.
Возмущенный тем, как Саня отреагировал на его слова, Игнат хотел уже ответить ему гневной тирадой, но осекся на полуслове.
- Ты забываешь… КАК ОБО МНЕ?!
Крот, хитро ухмыляясь, ответил:
- Да она только о тебе и думает: «Какой Игнат мужественный»; «Это ничего, что он немного эгоистичен»; и т. д. и т. п.
- То есть, ты хочешь сказать… – договорить Шрам не успел, Крот закончил фразу за него:
- Она в тебя втрескалась! Лови момент!
Игнат только сейчас сообразил, каково Нине. Она влюбилась в парня, который её спас, а теперь должен убить!
- Ну, я и скотина! – Шрам опустил голову и поставил на стол кружку с недопитым кофе. – Я не знал… Бедная девчушка…
Крот в недоумении посмотрел на друга.
- Ты сейчас о чем это?
Игнат поднял на него тяжелый взгляд.
- Я же должен убить её сегодня! Она это знает и все равно думает обо мне! Саня, подскажи, что мне делать?!
- Ты же обещал провести с ней её последний день? Так сделай его незабываемым! А потом, как карты лягут! – с этими словами, Крот слегка шевельнул бровью. Его кружка сама собой немного приподнялась над столом
