Я вспомнил, что неподалеку, в Шаранге, есть большой гестхаус, и мы заехали туда. Расположенные по кругу одноэтажные домики стояли среди тишины и покоя. В центре рос баньян-беседка. У одного из домиков на террасе сидел человек с бородой и в очках, читал газету. «Француз», – подумал я.

– Простите, – обратилась к нему Лена. – Не подскажете, где нам найти администрацию гестхауса?

– А что вы хотите узнать? – спросил он с французским акцентом.

– Мы ищем две комнаты.

– Сейчас здесь нет ни одной свободной комнаты, – сказал он.

– А вы можете дать свой телефон? Мы бы позвонили позже – возможно, что-нибудь освободится.

– У нас нет сотовых телефонов. Мы считаем, что радиоволны вредят здоровью… Мы считаем, – подчеркнул он. – Не я, а мы. – Он улыбнулся и добавил: – Администрация вон в том домике. Там вы можете узнать городской номер.

Лена кивнула и сказала по-русски негромко:

– Дикие люди.

У ворот коммьюнити Све-Дам висела афиша: «Артфестиваль "Колибри" – живопись, музыка, танцы, кино, дизайн».

Пройдя через калитку, мы увидели группу людей, которые внимательно слушали молодого человека большого размера. Тот что-то быстро говорил, жестикулируя, а затем направился в нашу сторону.

– Скажите пожалуйста, здесь есть гестхаус? – задали мы дежурный вопрос.

– Гестхауса нет, – ответил большой человек. – Но есть дома, которые сдаются. Только, по-моему, сейчас все занято.

– А что здесь за фестиваль?

– Фестиваль открывается завтра. Продлится весь сезон. Будет очень много всего: выступления ансамблей, премьеры фильмов, танцевальные вечера, выставки живописи. Приходите. Будем рады вас видеть.

– Вы ауровилец? – спросила Лена.

– Нет. Я из Вены. Езжу по миру, занимаюсь организацией подобных фестивалей. Вот мой телефон, – сказал он, протягивая нам карточку. – Захотите узнать подробнее о программе – звоните. Меня зовут Стефан.

Он завел старый ржавый «Энфилд», оседлал его – так, что мотоцикл просел под его весом чуть не до земли, – лихо развернулся и, оставив облако сизого дыма и пыли, исчез за воротами.

Хозяина ресторана «Третий глаз» зовут Рой. Он приехал сюда из Дели. Ведет бизнес вместе с женой – живут они на первом этаже, под рестораном.

Это достаточно высокий для индуса человек, слегка сутулый. Целыми днями он перемещается между столиков, улыбаясь посетителям и предлагая новым лицам свои услуги по покупке авиабилетов.

При входе в ресторан висит реклама: «Flight tickets! Very attractive prices!»[29] Слово «attractive», вместо обычного в таких случаях «good», намекает на продвинутость и образованность хозяина.

Ресторан – один из самых дорогих в округе – дороже, наверное, только в Понди. Кухня в нем неплохая, но и не выдающаяся. Здесь также можно купить пиво и сухое вино, продажа которых в Ауровиле запрещена.

Честно говоря, я до конца так и не понял, как в штате Тамил Наду обстоит дело с алкогольным законодательством. Понятно, что в Ауровиле алкоголю нет места совсем. Но деревня, где находятся индийские рестораны, Ауровилю не принадлежит. Жители ее, включая и самого Роя, ауровильцами не являются. Тем не менее официально торговать алкоголем они не могут.

В Пондичерри в большинстве ресторанов вы также не найдете выпивку. Однако во французской части во всех дорогих заведениях она есть. В индийской же половине попадаются небольшие магазинчики, торгующие алкоголем по смешным по нашим меркам ценам. Есть также непонятные бары, которые работают всего несколько часов во второй половине дня. В один такой бар я как-то зашел. Там было мрачно, накурено и пахло, как в наших пивных брежневских времен. За столиками сидели хмурые тамилы. Перед каждым стоял стакан с виски и непременная бутылка пива.

Недалеко от ауровильской дороги, немного дальше по шоссе в сторону Ченная, около заправочной станции, есть большой ликеро-водочный магазин. Именно там закупают напитки все заинтересованные в этом вопросе туристы.

В общем, система с продажей алкоголя в округе Пондичерри кажется немного странной вначале. Однако потом понимаешь, что, возможно, именно она способствует тому, что пьяных людей ни среди туристов, ни среди местного населения нигде не видно.

С пьяными тамилами за все время я столкнулся только один раз – ночью на безлюдной дороге около «Вэйвс». Они стояли у машины с погашенными фарами, держа в руках бутылки. Когда я подъехал на скутере, как-то сразу агрессивно начали на меня наезжать, но мне удалось быстро проскочить между ними.

Гораздо опаснее казалась трезвая, но сумасшедшая бабулька, которая каждую субботнюю ночь с тростниковой дубиной в руках дежурила на перекрестке у французского кафе. Этой дубиной она пыталась огреть все движущиеся мимо объекты. Каждую ночь на воскресенье, с полуночи и до трех часов утра, с этого места доносились звуки клаксонов, скрип тормозов и громкая ругань.

Но вернемся к Рою.

После второго или третьего моего посещения ресторана, когда я уже спускался вниз, он подошел ко мне и сказал:

– У меня к тебе дело. Можешь дать мне на месяц тысячу евро? Я отдам тебе полторы. Хороший бизнес. Я начал продавать авиабилеты – мне нужны оборотные средства. Люди заказывают у меня билеты, я их покупаю. Потом они выкупают их у меня.

Я задумался. С одной стороны, я, конечно, был наслышан о разнообразных мошенниках и разводчиков среди индусов, об их необязательности и склонности к обману. С другой стороны, Рой казался фигурой солидной и надежной – владелец центрового ресторана вряд ли пустится в бега из-за такой суммы.

– Свободной тысячи евро у меня нет, – сказал я. – Могу дать только четыреста долларов.

– Этого мало. Может, хотя бы восемьсот?

– Шестьсот – максимум, что я могу.

– О’кей, – сказал Рой. – Ты даешь шестьсот долларов, а я возвращаю тебе через месяц девятьсот.

Я съездил в банкомат, снял деньги и вернулся.

Мы зашли в дом. Гостиная выглядела очень чисто, отделана скромно, но со вкусом. Посредине стоял стол с креслами. У дальней стены – телевизор и диван перед ним. Над телевизором висел большой портрет Матери. В углу на целлофановой пленке были рядами разложены овощи и фрукты на просушку.

Рой написал мне расписку на фирменном бланке своего ресторана.

– Приходи через две недели, – сказал он. – Я дам тебе часть твоей прибыли – сто или двести долларов.

Я приехал в «Вэйвс». Лена, выслушав мой рассказ, спросила:

– Не боишься, что он тебя кинет? – Риск, конечно, есть. Но сумма небольшая. Да и на мошенника он не похож. Посмотрим…