Обычно такая «говорильня» продолжается несколько дней. Некоторые, особенно активные, говорят поначалу беспрерывно, не встречая возражений и какой-либо реакции. Но постепенно понимают, что доброжелательные люди, внимающие им, на самом деле их не слушают. Что вопросы, наполняющие ежедневное существование рассказчика, им просто не интересны. И если человек этот не слушает настоящую музыку, не интересуется литературой и историей, а настоящим путешествием считает поездку в Египет по путевке, то оказывается, что и сказать-то ему здесь нечего. И остается лишь молчать, бессмысленно глядя перед собой.

У нас же сложилась замечательная компания с веселыми ребятами: Андреем из Самары, Светой из Алма-Аты, Костей из Ижевска и Леной, которая, как выяснилось, приехала из Питера. Мы вместе все время ездим, изучаем город, ходим на концерты и выставки. Вечерами разговариваем или смотрим кино.

Сейчас вокруг темным-темно, а мы сидим в куполе света под крышей столовой. Светы с нами сейчас нет – она только что научилась ездить на скутере и где-то колесит.

Когда все ненадолго замолкают, слышен шелест пальм и шум прибоя. Но через минуту кто-нибудь нарушает эту условную тишину, продолжая начатый разговор. Разговор в который уже раз идет об Ауровиле: кто что увидел в этом городе, что ему все это напоминает. И снова я убеждаюсь, что каждый видит Ауровиль по-своему. И что мнение каждого зависит и от количества прожитых в городе дней, и, прежде всего, от количества увиденного, а самое главное – от количества общения с его жителями.

– Лично мне это напоминает фильм «Кин-дза-дза» – ту планету, где люди в белом кактусы из них делали, – сказал Андрей.

Костя улыбнулся:

– Смешная аналогия.

Костя здесь далеко не в первый раз. Мне кажется, что он собирается стать ауровильцем, хотя, возможно, я и не прав – с ним я на эту тему как-то еще не говорил.

Мне же, по мере знакомства с Ауровилем, постоянно вспоминается светлое коммунистическое будущее, описанное Стругацкими в их книжках «Полдень. XXII век», «Жук в муравейнике», «Далекая радуга». Совпадение прочитанного в юности и открывшейся мне здесь реальности иногда просто поражает. Разве что вместо памятника Ленину в центре города стоит Матримандир…

– А я вот не пойму, – сказал Андрей. – Мне пока все тут нравится. Я перед поездкой почитал много рассказов тех, кто здесь бывал… Много негативных отзывов. Причем, понять, что, по мнению людей, плохо, у меня не получилось. Но негатив часто люди пишут.

Костя кивнул:

– Я могу тебе сказать, почему об Ауровиле иногда отзываются и пишут плохо.

– Почему?

– Потому что, если признать, что Ауровиль – это хорошо, тогда надо признать, что весь остальной мир – это плохо. Потому что Ауровиль – это альтернатива современному миропорядку. И придется признать, что ценности и идеалы современного цивилизованного мира не есть гуд… Наша жизнь стоит на трех пороках: алчности, зависти и гордыни. Мы учим наших детей добру и любви, а сами показываем противоположный пример. Проповедуем духовные ценности, а ведем себя, как хищники. Единицы признаются, что главное для них – ухватить кусок пожирнее, принизить ближнего, чтобы возвыситься, работать не для души, а для наживы. А живут так очень многие. И заставляют так жить других, втаптывая в грязь непокорных. Наш мир строится на лицемерии. А отсюда и мысль, что Ауровиль – это такой подвох, чье-то желание ободрать других людей, только еще хитрее (но чье желание – никому почему-то неизвестно). Мол, мы живем по волчьим законам, зато честно. А тут вам рассказывают какие-то утопические сказки про братство, а на самом деле – суть все та же. Мол, человек – это животное – хищник или скот – и никакие светлые идеи его не исправят. Одни уверены, что это так. Другие боятся, что первые правы. Третьих, как показывает практика, – единицы… И потом, заметь, негативные отзывы и заметки об Ауровиле всегда очень поверхностны – это, как правило, впечатления людей, не давших себе труда поглубже ознакомиться с городом.

К тому же до многих просто не доходит, что Ауровиль – это не аттракцион для туристов. Никто не будет прыгать вокруг них за то, что они приехали сюда со своими деньгами. Здесь люди живут своей жизнью, а мы у них в гостях… Мать говорила не про коммуну, а про «божественную анархию». Тут ведь вся фишка в том, что Ауровиль – это самоорганизующаяся система. И функционирует она намного эффективнее системы управляемой… Вот скажи мне, как на протяжении всей истории осуществлялось управление?

– Как?

– Очень просто. По каким-либо принципам (демократическим или совсем наоборот) ставится хозяин-управленец (президент, там, или царь – неважно), который начинает рулить, на самом деле, как его душе угодно – иногда, может, слегка ограниченный какими-нибудь законами или правилами.

Он составляет планы и добивается их исполнения обществом с помощью экономических и властных рычагов – налоги, полиция и прочее. Что у него при этом на уме, никто не знает – он может поднять уровень жизни своих подданных, может опустить, а может вовлечь их в войну. Если его управление становится неэффективным для общества, то его тем или иным способом – выборами, переворотом или еще каким – убирают и ставят другого, который уж точно знает, что нужно делать. Потому как если его не убрать, то такое государство очень быстро исчезает… Двигаясь по определенному плану, даже самые лучшие умы рано или поздно приходят в тупик, потому что не может один человек знать, что нужно для развития общества. Слишком ограниченное существо – человек. Помнишь, Воланд у Булгакова удивлялся: как это человек может управлять своей жизнью, если не в силах даже составить план действий не только на какой-нибудь серьезный срок, но даже не знает, что случится с ним сегодня вечером?

– Помню. Там, где про кирпич сказано, который просто так на голову не падает.

– Вот-вот… А как это происходит в Ауровиле? Здесь нет ни государства, ни управленцев, ни налогов, ни, по большому счету, даже единого плана города. Есть идеи, принципы, а также избранный актив, который следит за соблюдением этих принципов и за распределением финансов. И смотри, какая получается интересная штука: Ауровиль не дает возможности обогащаться – он дает возможность создать себе комфортные условия жизни, но обогатиться не даст. То есть материальный стимул к труду (то, на чем строится современный мир) отсутствует. Нам все время твердят, что если людям не нужно будет зарабатывать деньги, то они ни хрена не будут делать – только жрать, развлекаться и тонуть в пороках. И в пример приводят СССР, где всеобщая уравниловка создала нацию бездельников и халтурщиков. Хотя никакой уравниловки там и не было – обдираловка была, но при этом денежный стимул работал на полную катушку – все ведь стоило денег… А здесь люди как-то на тунеядцев не похожи. Во всяком случае, глядя на результаты их деятельности, такого не скажешь… И живут при этом хорошо…

– Но деньги ведь в Ауровиле существуют?

– Существуют. Но, во-первых, это рассматривается как временное явление. Да и как без денег можно взаимодействовать с окружающим миром? А во-вторых, деньги уже не несут здесь такого смысла, как везде, и не являются такими важными… В современном мире деньги дают свободу. Вот в чем их главная привлекательность. Чем у тебя больше денег, тем больше ты можешь себе позволить. Чем больше ты себе можешь позволить, тем ты свободнее… Здесь же деньги совершенно не добавляют свободы. Они не дают возможности делать, что хочешь, управлять и командовать людьми, вести себя по-барски. Никто не оценит здесь твою крутизну, которая демонстрируется прекрасным автомобилем, дорогими часами, личным самолетом, длинноногой секретаршей и охраной с пистолетами… Здесь свободу дает возможность работать над тем, что тебе нравится, возможность реализации своего творческого «я», возможность претворить в жизнь самые смелые фантазии. Никто не скажет тебе здесь: «Ты должен зарабатывать деньги, чтобы жить по-человечески». Но идея, дух города говорят: «Чтобы жить по-человечески, ты должен делать этот мир лучше»…