– Зато Маркус и ответственность, – заметил Дэн, – вообще никак не вяжутся.

Разве? Пожалуй, его можно назвать несколько легкомысленным. Любит рисковать и может попасть в трудную ситуацию. Но из этой ситуации выйдет, сделав все возможное и никого не поставив в нелегкое положение.

Взять хотя бы то, как он беспокоится о Селии. Не хочет разрушать ее жизнь, не стал навязывать свою точку зрения, скрепя сердце разрешив ей сделать аборт. Когда же она не смогла так поступить, он не отвернулся от нее и сейчас делал все, что было в его силах.

Но Дэну не нужно рассказывать о том, через что им пришлось пройти. Пусть считает этого ребенка желанным и рожденным в любви. Уж лучше они с Маркусом немного поиграют в счастливую пару, а потом, когда малыш уже родится, конечно, лучше, когда немного подрастет, они сделают вид, что не сошлись характерами. Это Дэн поймет. А того, как можно заняться сексом в саду с почти незнакомым человеком и забеременеть от него, не поймет никогда. Тем более не поймет, как это могла сделать его всегда разумная и рассудительная младшая сестра.

– Да нет, что ты! – Селия поспешила опровергнуть утверждение брата. – Вспомни, как он заботился о судьбе персонала после продажи бизнеса. Теперь же занимается благотворительностью и внимательно следит, чтобы деньги пришли по адресу. Я бы не назвала его безответственным.

А как он заботился о ней, когда ей стало плохо! Если вначале она убеждала себя, что ее раздражает эта забота, то сейчас испытывала самую горячую благодарность. А его способность убеждать! Любые ее сомнения ему удавалось развеять без труда.

– Ну ничего себе! – поразился Дэн. – Как ты его защищаешь!

– Я не защищаю, а говорю как есть.

– Да ладно вам уже, – Зои оторвалась от меню, – просто между ними химия, только и всего. И вообще, давайте уже закажем пудинг!

* * *

Два часа спустя Селия принимала ванну. Нежный запах апельсиновой пены, бергамотовые ароматические свечи. Райское наслаждение! Портили все только невеселые мысли о Маркусе и характере их взаимоотношений.

Разве она защищала Маркуса? Ничего подобного. Просто он открылся ей с той стороны, с какой Дэн его не знал. Пусть они много лет дружат, но лишь общее несчастье в состоянии по-настоящему сблизить людей. Разумеется, это случилось, еще когда она считала свою беременность несчастьем. А потом, когда ей открылся истинный смысл происходящего, разве не Маркус поддерживал ее во всем? Разве не его глаза горели энтузиазмом? Разве не он радовался вместе с ней, увлеченно рассматривая снимок?

Да и Зои не совсем права. В химии ли дело? За это время случилось столько всего, что химия отошла далеко на задний план. Если она что-то и испытывала, поймав его пламенный взгляд или ленивую улыбку, то это почти не имело значения. Теперь надо думать о ребенке и как-то строить отношения с его отцом, которого она почти не знает. Больше общаться. Например, почему бы им вместе не выбраться куда-нибудь, кроме кабинета врача? Скажем, в ресторан. Дружеский ужин, дружеская беседа и, уж конечно, никакой романтики. Все ради малыша.

В это время Маркус тоже размышлял о будущем, и размышления эти трудно было назвать веселыми. Дело даже не в том, что он действительно не умел менять подгузник или боялся бесконечного крика по ночам. Этим молодого человека, готового ко всему, было не сломать. Его занимали другие проблемы.

Предстоящие заботы о ребенке пугали намного меньше, чем предстоящие взаимоотношения с Селией. Он понятия не имел о характере этих отношений. Она не была ему ни женой, ни подругой, ни возлюбленной, зато была матерью его ребенка. Но дело даже не в этом. Гораздо важнее то, что Селия до сих пор оставалась его самой сводящей с ума фантазией, несмотря на очевидную неуместность этих фантазий.

Он не мог перестать думать о ней. Ему открылось потрясающее сочетание силы и ранимости, гордости и самоуничижения, благоразумия и чувствительности, язвительности и нежности. Только он знал, как она переживала развод родителей. Только он видел ее больной, одинокой, несчастной. Щемящая жалость сжимала его сердце и тут же уступала место возбуждению. Он мечтал еще раз коснуться ее обнаженной кожи, ощутить вкус ее губ, услышать ее горячий счастливый стон.

Снова и снова она приходила к нему в мечтах. Сбрасывала туфли и подходила к окну. Он клал руки ей на плечи, медленно расстегивал пуговицы на блузке, та падала к ее ногам. Тогда он разворачивал девушку лицом к себе. Они сливались в страстном поцелуе, а потом…

Но, как бы ни фантазировал, он знал, сбыться его грезам наяву не суждено. Вряд ли Селия снова согласится ему довериться после всего, что произошло. Да и кто бы согласился? Нет уж, все в прошлом. Теперь их связывает только ребенок, о близости не может быть и речи. Секс без обязательств – явно не их случай, неизвестно, к чему все это может привести. Зачем усложнять и без того не самые легкие отношения? Очевидно, Селия не захочет этого делать.

Взять хотя бы предложение переехать в соседний дом. Какой возмущенный отказ оно встретило! Что уж говорить о большем?

Как ему вообще пришло в голову предложить подобное? Что, если бы она согласилась? Живя в двух шагах друг от друга, они вынуждены были бы видеться каждый день! К чему такие пытки? Разве Маркус смог бы это выдержать? Каждый взгляд, каждое движение Селии становились поводом для новых фантазий и, как следствие, для новых мучений. Даже совместный получасовой визит в больницу оказался жестокой пыткой.

Нет, идея поселить ее на своей территории была очень глупой. Хорошо, Селия не согласилась. Будто пожалела его. Хотя гуманизмом это не назовешь. Скорее всего, ей просто неприятно его общество.

Эта мысль причиняла ему новую боль. Что, если он ей противен? Но даже если это не так, все равно на отношения с ней рассчитывать не приходится. Тем более нечего предаваться глупым мечтам.

Общаться с ней хотя бы несколько часов в день – пытка совершенно невыносимая. Лучше уж им вообще меньше видеться до родов. К чему надрывать себе сердце?

И тут неожиданно зазвонил мобильный. Маркус почувствовал прилив острого раздражения. И так все плохо, а тут еще его беспокоят назойливыми звонками. Почему нельзя хотя бы ненадолго оставить человека в покое?

Но, увидев имя на экране, он забыл обо всем. Звонила Селия, и это вызвало всплеск новых фантазий, от которых стало только хуже. Первой мыслью было не брать трубку вообще, но он отругал себя за эту слабость.

– Привет.

От звука ее голоса горячая волна прошла по всему телу. Знает ли она, какие вызывает в нем чувства? Может ли хотя бы догадываться об этом?

– Привет, – ответил он спокойно, надеясь, что голос звучит достаточно сдержанно. Еще не хватало, чтобы она заметила его волнение!

– Как ты там?

– Лучше всех.

– Я так рада.

Она не притворялась, ее голос в самом деле звучал радостно и как-то особенно тепло.

– А как твои дела?