— Кейт, я не верю своим ушам! И ты нашла то, чтоискала?

— Да! — с вызовом ответила Кейт, прожевываямясо. — Очень вкусно!

— И кто же этот счастливчик, сумевший оправдать твоисокровенные надежды?

— Честно говоря, фамилии его я не знаю.

— А с кем еще ты успела порезвиться?

— Ты слышала о газете «Сити тайме»?

— Нет, только не это! Неужели ты осмелиласьвоспользоваться рубрикой «Родственные души»? — Сара вытаращила на подругуизумленные глаза. — Выкладывай все как на духу! Я умираю от любопытства!Может быть, ты сама дала там объявление? Не томи меня, рассказывай, много ли тыполучила откликов, прислали ли тебе мужики снимки своих пенисов и что они стобой вытворяли!

Кейт улыбнулась: Сара совершенно не изменилась, онаотносилась к жизни с прежней подкупающей легкостью. Ей всегда была свойственнабесшабашность, она брала от жизни все, не заботясь о последствиях.

— Ну не молчи же! Я хочу знать все в деталях! —настаивала Сара.

Кейт сосредоточенно уплетала за обе щеки мясо, запивая еговином.

Осушив бокал, она облизнулась и, прищурившись, взглянулаподружке в глаза. Закатное солнце разукрасило ее круглое лицо апельсиновымиотблесками, на пухленьких щечках от улыбки образовались ямочки.

— Отвечать не обязательно, Сара, но мне хотелось бызнать, вступапа ли ты в сексуальную связь с женщиной? — спросилаКейт. — Я понимаю, что это очень личное…

Сара расхохоталась:

— Так вот оно что! Тебя это смущает? Я думала, что тывсе обо мне знаешь. Помнишь Пенни — рыженькую девчонку, которая крутилась возлеменя в женском общежитии? Разве ты не знала, что она лесбиянка? Ей до смертихотелось залезть ко мне под юбку.

— И ты ей это позволила?

— Да, она меня достала. Но мне это понравилось, онамастер своего дела.

— А позже с тобой такое случалось?

— Ты же меня знаешь, я не упущу случай развлечься.Специально я за лесбиянками не гоняюсь, но если они сами напрашиваются, то я невозражаю. Ты помнишь Деррика?

— Твоего бывшего начальника?

— Да. У него жена итальянка. Шикарная дама! Кажется,графиня или княгиня… Но это не важно. Однажды под Рождество она расфуфырилась, наделаплатье от Валентине, шелковое белье, надушилась дорогими духами и стадасоблазнять меня прямо на вечеринке. Затолкала меня в кладовую и начала там менялапать.

— В самом деле?

— Потом она стала одолевать меня звонками, приглашать всвой шикарный особняк. Незадолго до этого я развелась, и мне хотелосьразвлечься. Вот мы с ней и провели вместе целый вечер.

— Ты никогда не рассказывала мне об этом.

— Не хотелось тебя расстраивать.

— Вы с ней… то есть я хочу сказать…

— Не нужно все осложнять, я тебе отвечу прямо: да, мыделали все, что в таких случаях позволяют себе женщины. Это было чудесно! Сексесть секс, и ничего больше. Жизнь слишком коротка, чтобы быть чересчурразборчивой в удовольствиях. Тот эпизод ничего не изменил в моих привычках. Яне стала иначе относиться к мужчинам, зато расширила свой сексуальный кругозор.Должна тебе сказать, что это очень удобно. Если я не нахожу себе симпатичногопарня, когда мне приспичит, то вполне удовлетворяюсь и женщиной. С ней, кстати,легче договориться.

— Ты все еще видишься иногда с Габриеллой?

— Время от времени, когда у меня возникает такоежелание. Знаешь, у нее кровать застелена шелковыми простынями.

Кейт доела мясо и, собрав кусочком хлеба соус, съела и его,запивая вином.

— Теперь признавайся, почему тебя заинтересовалиподробности моей интимной жизни?

Кейт пристально взглянула на подругу и честно призналась:

— Я пребываю в некоторой растерянности.

— Какая-то лесбиянка пытается стянуть с тебя трусики?

— Нет, ты не правильно меня поняла. Произошло вот что…

Кейт выложила толстушке всю историю, случившуюся с ней вдоме Марианны и Питера, и поделилась ощущениями и мыслями, возникшими у неепосле того приключения.

Сара слушала свою разумную и педантичную подругу с открытымртом, а когда Кейт закончила свой сбивчивый рассказ, упомянув и о письме отбрюнетки с загадочным взглядом, спросила:

— Но ведь ты получила удовольствие, верно? Угощайсясыром и салатом! Это вкусно!

— Верно. Но я в смятении, не знаю, что мне дальшеделать.

Сара усмехнулась, встала и зажгла две свечи, стоявшие настоле. Пламя слегка покачивалось от ветерка с реки. Откуда-то издалека донессятревожный гудок баржи. Сумерки сгущались.

— Кто тебе внушил, что следует советоваться обо всем сосвоими знакомыми, Кейт? — спросила Сара. — Вот что я тебе скажу,дорогая: если тебе что-то по душе, отбрось сомнения и действуй. Наслаждайсяжизнью, пока есть шанс! А уж если тебе что-то противно, тогда выкинь это изголовы. Признайся, ты ведь не стала бы мне рассказывать об этом, если быдумала, что я назову тебя грешницей и распутницей.

— Но я же не знала, что у тебя есть опыт сексуальногообщения с женщинами!

— Это не играет роли! Ты знаешь, что мой глав-ныйпринцип — наслаждайся жизнью, пока не поздно, срывай цветки удовольствия, покаони не увяли. Так зачем же колебаться?

Кейт нечего было ей возразить. Расскажи она эту историюдругой своей близкой подруге — Патси Палмер, замужней женщине, имеющей троихдетей и ожидающей четвертого, — та наверняка поделилась бы со своиммужем-фермером, а ей бы заявила, что все это тягчайший грех и заблуждение. КСаре Кейт пришла, потому что знала, что она не осудит ее и даже ободрит. Таконо в общем-то и случилось.

Кейт отрезала по кусочку сыра разных сортов и произнесла:

— Хорошо, раз уж мы раскрыли друг другу своисокровенные тайны, расскажи мне поподробнее о Габриелле.

Сара откинулась на спинку стула и спросила:

— И что именно тебе хотелось бы услышать?

— Кейт, с тобой желает поговорить мистер Смит, —сообщила ей Шерон, едва она вошла в офис.

— И что ему от меня нужно?

— Не знаю, может быть, твое тело.

— Хорошо. Соединяй, я с ним поговорю.

Кейт подняла трубку телефона в своем кабинете.

— Привет, как дела? — услышала она знакомый голос.

— Прекрасно! Что новенького, Джонатан?

— Спасибо, все нормально. Я звоню по важному делу.Поступило серьезное предложение от ответчика.