class="p1">– Минут пятнадцать, – ответила она, взглянув на телефон в дрожащей руке.

– У вас нос уже покраснел. Надо занести его в подъезд, ждать ещё долго, а то и вовсе не приедут.

– Приедут, я буду им звонить.

– Я в этом доме живу, – он показал на ближайший подъезд. – Занесём в тепло, там и подождём.

Марта несказанно обрадовалась тому, что он говорил о них во множественном числе, а значит, не бросит её одну с пьяным парнем, и что можно зайти в тёплое помещение, она ужасно окоченела, ещё немного, и увозить надо было бы уже двоих.

– Да, давайте. Только адрес скажите, чтобы я в скорую позвонила и уточнила для них информацию.

Мужчина один, без её помощи, дотащил паренька до подъезда и уложил на пол возле батареи. Марта тем временем дрожащим от мороза голосом опять ругалась с женщиной на том конце провода: «Мы что тут, замёрзнуть должны все до смерти?!»

– Обещали приехать, – она улыбнулась мужчине и почувствовала, как треснула замёрзшая губа. – У… – протянула она и прикусила её.

Мужчина как-то странно на неё посмотрел и сказал:

– К батарее ближе подойдите.

– Ой, как хорошо, – радовалась Марта, положив руки в перчатках на горячий чугун. – Как в детстве! – Она широко улыбнулась ему и вновь почувствовала боль от треснувшей губы, хотела дотронуться рукой, но перчатка оказалась в пыли, она стала её стряхивать, смеясь. – Точно как в детстве!

– Как думаете, сколько ещё ждать? – Отогревшись, она скинула капюшон, под которым прятались длинные белокурые волосы, и снова поймала его странный взгляд.

– Как вас зовут? – спросил он, загадочно прищурившись.

– Марта. – Ей почему-то было так весело, от воспоминаний о детстве, наверное, первый поцелуй с мальчиком, и треснувшая губа, и батарея, у которой можно отогреться зимой. Захотелось быть развязной, очаровать этого мужчину. – А вас? – Она почти позабыла о пьяном парне.

– Марта, – мужчина повторил за ней и задумчиво помотал головой. – Ничего прекрасней не слышал. Марта. Наверное, папа вас так назвал?

– Да, он любил это имя, – чуть с грустинкой ответила она.

– Я вас расстроил? Только что вам было весело.

– Нет, просто папу вспомнила, он рано умер, я ещё в школе училась. Но да, я ему благодарна за имя, – снова улыбка озарила её лицо. – Вы не сказали, как вас зовут?

– Егор, просто Егор, – пожал он плечами.

– Почему просто? Мне очень нравится. Егор, – она протянула, запрокинув голову. – Тоже редкое имя.

– Вот и договорились. – Его серо-зелёные глаза показались ей горящими волшебным огнём, похоже, он тоже позабыл, зачем они здесь собрались, но парень решил напомнить о себе и замычал.

Нет, он не проснулся, не сказал, где живёт, просто недовольно о чём-то ворчал во сне. Так они и ждали, Марта вновь звонила, пока наконец не приехали и не увезли бедолагу.

– Фух, – с облегчением выдохнула она. – Спасибо вам, Егор. Вы меня так выручили!

– Хотите чаю? – Его лицо сияло доброй улыбкой.

– Признаться, чаю не хочу, вернее, может, и хочу, но мне нужно немного другое, – замялась, чуть покраснев, она. – Как сказать? В дамскую комнату. На холоде топталась и всё такое…

– Идём, – Егор потянул её за руку.

Марта вышла из туалета, одёргивая свитер, и остановилась у кухонной двери, наблюдая, как он ставит чайник. Мужчина обратил на неё восхищённый взгляд, никто и никогда так на неё не смотрел.

– Я бы сказал, что ты Герда из сказки, но повеяло холодом, – шептал он, будто разговаривал сам с собой. – Эти волосы… Марта тебе подходит больше, теплее, как весна, как солнечный луч. Марта.

Глаза женщины заблестели от слёз, ничего прекрасней этого невнятного бормотания она в своей жизни не слышала. Она первой кинулась к нему на шею, а он едва успел подхватить её за бёдра, как Марта уже целовала его губы. Глубокое доверие и невероятной силы притяжение – вот что почувствовала она.

Впервые в жизни Марта занималась любовью с незнакомцем, и это был её первый откровенный секс, когда она кричала, если ей хотелось, говорила, что хорошо, направляла его прямыми фразами так нескромно, даже развратно, она желала получить максимум, меньшее ей было не нужно. И это он, тот, с кем можно было быть такой, она знала.

Вот почему снова и снова потоки слёз рвались наружу.

Кто-то скептически усмехнётся и скажет: «Ну, подумаешь! Что тут нового? В этом пресловутом сексе». Кому как, а Марте он был очень нужен, как воздух, и именно такой, честный, без притворства, чтобы во всей полноте почувствовать себя женщиной. Тот же скептик протянет лениво: «Похотливая тёлка, шла бы к психотерапевту лечиться».

Марта не понимала любовь без секса, единение в нём и было наивысшей точкой, тем самым истинным проявлением искреннего чувства, когда между любящими людьми нет преград в виде непонимания, игнорирования или притворства. Она считала, что Станислав должен был либо честно бросить её, если потерял к ней интерес, либо удовлетворять так, чтобы она об этом знала. Противно, когда любовь низводят до рутинной семейной жизни, забыв, с чего всё начиналось. Но женщина выходит замуж в том числе и для того, чтобы ей было с кем заняться любовью, когда она этого хочет. Но этот пункт в брачном договоре обычно пишется исчезающими чернилами.

Однажды Егор спросил её:

– Ты, наверное, ждёшь от меня предложения?

– Нет-нет, я его боюсь, не надо, – шептала Марта в ответ, приложив пальцы к его губам. – Ты сам знаешь, как это бывает, был женат. Давай наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас. Нам на йоге так говорят, – смеялась она. – Я хочу быть с тобой всегда откровенна, пожалуйста. – Женщина смотрела на него умоляюще, боясь потерять то прекрасное, что нашла.

И вот потеряла. Вернее, отняли. Какая-то мразь, за которой Егор недаром гонялся столько лет.

– Я отомщу за тебя! – поклялась она, покидая квартиру, в которую больше никогда не вернётся.

Перед тем как уйти, она обыскала её в надежде найти хоть что-то об убийце, но не нашла и намёка. Долго любовалась доской со своими фотографиями, так запечатлеть её мог только любящий мужчина. На снимках Стаса она всегда выходила уродиной и поэтому считала себя нефотогеничной. Как у Егора получилось сделать из неё модель? Всё дело в глазах? Они смотрят влюблённо, и лицо светится счастьем.

До конца мая никаких известий от полиции не поступало, их больше не вызывали на допросы, близкие друзья, с которыми они отдыхали на даче в тот злополучный день, им не писали и не звонили. Начались летние каникулы, и родители Станислава забрали детей к себе, в дом на берегу